В погоне за призраком

— Кто вы, миледи, и как мне благодарить вас за неожиданную помощь? — спросил Харт, не в силах оторвать глаз от ее пленительного лица.

— О, рыцарь, мое имя вам ничего не скажет, а мой облик потускнеет в вашей памяти через мгновение, — произнесла незнакомка и одарила Харта столь грустным и проникновенным взором, что ему захотелось умереть у ее ног.

— Не говорите так, миледи! Вы словно ангел Божий явились передо мной, и я никогда не забуду ни вашей красоты, ни вашего участия!

Лукреция, а это была она, все еще опиралась на руку Уильяма, лихорадочно соображая, что ей делать. Удача сама шла к ней в руки! Теперь-то она получила неопровержимые доказательства своей правоты. Она торжествовала, и невольная улыбка озарила ее лицо.

— Чему вы улыбаетесь, миледи? — спросил юноша.

— Я невольно любуюсь вами и завидую вашей Элейне, — она подняла голову, и снова их глаза встретились. Уильям почувствовал странный жар в груди и опустил глаза.

— Можно, я поцелую вас на прощание, просто как сестра и подруга вашей невесты? — вдруг произнесла его таинственная спутница, и Уильям в ответ невольно сжал ее тонкие пальцы.

Молодая женщина чуть приподнялась на цыпочках и нежно провела рукой по его щеке. Секунду они смотрели друг на друга, затем она коснулась поцелуем его губ и тут же отстранилась.

— Идите, Уильям, она ждет вас! — воскликнула незнакомка и толкнула перед ним дверь.

Уильям шагнул вперед и замер, не в силах справиться с противоречивыми чувствами. Слишком неискушен он был, а потому чары таинственной красавицы незаметно для него, проникли в самое его сердце, а ее поцелуй всё еще теплился на его губах.

Лукреция могла торжествовать. Ей удалось отравить и этот источник, первой отведав драгоценного напитка любви.

— Ах! Это ты! — звонкий, полный невыразимого счастья голос пронзил Харта насквозь, как клинок. — Я знала! Я верила, что ты придешь!

Элейна юная и свежая, как гроздь белой сирени, бросилась навстречу Уильяму. Он был готов заключить ее в объятья, но вдруг девушка замерла, будто наткнулась на стеклянную стену, и посмотрела на Уильяма чуть смущенным, но счастливым взглядом.

— Я так рада, что ты жив и здоров! Я молилась за тебя… И еще я просила Господа, чтобы он не дал совершиться браку с этим ненавистным Ван Дер Фельдом! Он услышал мои молитвы…

— Элейна! — прерывающимся голосом сказал Уильям. — Этому браку не бывать! Я решил… Я хочу сказать тебе…

Незнакомка исчезла из мыслей Харта, и он вдруг упал на колени перед девушкой и принялся целовать ей руки.

— Я не позволю… Мы будем вместе… Никто нас не разлучит… — шептал он. — Мы вернемся в Англию…

— Нет, послушай! — тревожно возразила Элейна, высвобождая правую руку и гладя его по волосам. — Мы еще встретимся, Уильям. Но сейчас тебе нужно уходить! Это очень важно! Ты не знаешь, но они все искали тебя и других… пиратов. Они называли такие ужасные прозвища: Черный Билл, Веселый Дик… Они заставили губернатора дать своих солдат. Черного Билла они уже схватили…

— Что?! — пораженный Уильям вскочил с колен и схватил девушку за плечи. — Они схватили Черного Билла?!

— Да, они арестовали его в порту, обыскали и нашли карту. Мадам Аделаида… — при звуках этого имени Харт вздрогнул и тряхнул головой, словно отгоняя от себя навязчивую мысль… — Ну, та женщина, помнишь, о которой я тебе писала, сказала, что эта карта принадлежит ей. А Черный Билл, когда у него отобрали карту, пригрозил, что посчитается со всеми. Тогда его заперли в здешнюю тюрьму, но губернатор заявил, что к утру его все равно придется отпустить, чтобы избежать волнений. Но пока он сидит в тюрьме, а мы собрались уезжать. Ван Дер Фельд уже перевез наш багаж обратно на фрегат. А я все ждала, я верила, что увижу тебя… Тс-с! Что это? — Элейна в волнении прижалась к Уильяму, задев его щеку локонами золотых волос.

С улицы донесся цокот копыт и грохот ободьев по булыжной мостовой.

— Это они! Они вернулись! — в ужасе прошептала Элейна. — Если они тебя здесь найдут, тебя тоже бросят в тюрьму! Ты должен бежать! Я слышала, что сейчас мы плывем на Эспаньолу…

— Мы встретимся там! — с жаром прошептал Уильям. — Я клянусь тебе, что сделаю все, чтобы мы были вместе, — он приник к губам девушки в долгом поцелуе.

— Ты должен беречь себя, — скороговоркой сказала Элейна, отстраняясь и снимая с шеи золотую цепочку с миниатюрным мощевиком. — Это дар моей бедной матушки, он защитит тебя! Она была христианкой, как ты. Позволь, я надену ее на тебя.

Едва она успела накинуть цепочку на загорелую шею Уильяма, как дверь в комнату с грохотом распахнулась, и на пороге оказались голландцы во главе с Абрабанелем. Разгоряченный патрон выглядел несколько помято, его потное лицо побагровело, а из груди со свистом вырывалось тяжелое дыхание. Вытянув руку в сторону Уильяма, он завизжал:

— Господа, вот этот мерзавец! Убейте его! А ты прочь с дороги, негодная девчонка!

Разом лязгнули шпаги. Уильям взглядом, полным любви, в последний раз посмотрел в бездонные глаза Элейны и бросился к окну.

— Я найду тебя! — крикнул он, вскакивая на подоконник.

— Держи его! — заорали голландцы.