В погоне за рассветом

— В действительности я родился в Каракоруме, старой столице Монголии, — объяснял он мне на смеси монгольского и наполовину позабытого французского, пока показывал мастерскую. — Мои родители были персами, но отец Гийом состоял золотых дел мастером при дворе короля Венгрии Бела. Поэтому его и мою мать взяли в плен монголы, когда ильхан Бату покорил город Белы Буду. Пленников отвели к великому Гуюк-хану в Каракорум. Alors [194], когда тот узнал о талантах отца, он удостоил его титула maitre Guillaume [195]и возвысил при дворе. После чего мои родители счастливо жили в этих землях до самой смерти. И сам я тоже родился здесь, во время правления великого хана Манту.

— Если к тебе так хорошо относятся, Пьер, — сказал я, — то ты, наверное, свободен и можешь в любой момент оставить двор Хубилая и вернуться обратно на Запад?

— O oui [196]. Но я сомневаюсь, что буду жить там так же хорошо, как здесь, потому что мой талант уступает отцовскому. Я сведущ в том, как обращаться с золотом и серебром, в огранке драгоценных камней и изготовлении ювелирных изделий, mais voil`a tout [197]. Это мой отец создал б ольшую часть хитроумных приспособлений, которые ты можешь увидеть вокруг дворца. Помимо изготовления ювелирных украшений моя основная обязанность заключается в том, чтобы содержать в порядке эти устройства. Таким образом, великий хан Хубилай, так же как и его предшественник, благоволит ко мне: он щедро одаривает меня, я ни в чем не нуждаюсь и собираюсь в скором времени жениться на достойной монгольской придворной даме. Так что я вполне доволен своей жизнью.

По моей просьбе Пьер объяснил, как работает находящееся в покоях великого хана устройство, определяющее подземные толчки. Как я уже говорил, впоследствии это дало мне возможность поразить Хубилая. Тем не менее Пьер отказался — благодушно, но твердо — удовлетворить мое любопытство относительно стоявшего в пиршественном зале змеиного дерева, из которого лились напитки, и удивительных золотых павлинов.

— Как и ваза, которая предупреждает о землетрясениях, они были изобретены моим отцом, но устроены гораздо сложней. Если вы простите мою неуступчивость, Марко, вы и принц Чимким, — он отвесил каждому из нас легкий французский поклон, — я сохраню в секрете, как работают устройства в пиршественном зале. Мне нравится быть придворным золотых дел мастером, а вокруг много мастеровых, которые с удовольствием заняли бы мое место. Поскольку я всего лишь чужеземец, vous savez [198], я должен ценить то положение, которое занимаю при дворе. Пока здесь есть хоть несколько устройств, которые могу заставить работать только я, мне ничто не угрожает.

Принц с пониманием улыбнулся и сказал:

— Разумеется, мастер Бошер.

Я тоже улыбнулся, а затем добавил:

— Кстати, о пиршественном зале: меня поразила еще одна вещь. Хотя там присутствовало много народу, воздух не был спертым, он оставался прохладным и свежим. Опять какие-то твои хитроумные устройства, Пьер?

— Нет. Это очень простое приспособление, придуманное в Китае давным-давно, за его работу отвечает дворцовый механик.

— Пошли, Марко, — предложил Чимким. — Мы можем нанести ему визит. Его мастерская совсем рядом.

И на этом мы распрощались с придворным золотых дел мастером и отправились дальше.

Следующего мастера, которому я был представлен, звали Вей. Он говорил только на языке хань, поэтому Чимким повторил мой вопрос относительно вентиляции в пиршественном зале и перевел мне объяснения механика. Все действительно оказалось очень просто.

— Хорошо известно, — сказал мастер, — что прохладный воздух снизу всегда вытеснит теплый воздух вверх. Повсюду в дворцовых постройках имеются подвалы, их соединяют проходы. Под каждым зданием есть подвальное помещение, которое служит всего лишь хранилищем для льда. Мы постоянно привозим все новые ледяные блоки, которые вырубают рабы в северных горах, где всегда холодно. Лед заворачивают в солому, а потом доставляют вниз самыми быстроходными караванами. И, искусно открывая то тут, то там двери и проходы, я всегда могу создать дуновение ветерка над блоками льда и прохладу там, где она требуется, или же закрыть двери, когда в этом нет необходимости.

Не дожидаясь моих вопросов, мастер Вей продолжил хвастаться некоторыми другими устройствами, за которые отвечал.

— Посредством водяного колеса, сконструированного хань, некоторое количество воды из декоративных каналов в садах отводится и загоняется в чаны под крышами всех дворцовых построек. По моему распоряжению воду из каждого чана можно спустить и заставить течь по трубам над комнатами со льдом или над печами в кухне. Когда она охладится или нагреется, я могу заставить ее создать искусственную погоду.

— Искусственную погоду? — переспросил я изумленно.