В погоне за рассветом

Однако больше всех местных деликатесов мне там понравилась изумительная дыня, которую называли hami. Даже то, как она росла, было мне в диковинку. Когда на плетях еще только начинали завязываться будущие плоды, крестьяне устилали поля кусками слюды. В результате, хотя солнцем освещалась только верхняя часть дыни, пластины слюды отражали солнечный жар таким образом, что hami созревали равномерно со всех сторон. Мякоть hami бледная, зеленовато-белого цвета, такая твердая, что потрескивает, когда по ней ударяют, и наполнена соком, на вкус прохладным и освежающим, сладким, но не приторным. Вкус и аромат hami отличаются от всех других фруктов, а плоды почти так же хороши в сушеном виде и пригодны для походного рациона. На мой взгляд, эта дыня — лучшее из всего, что растет в огороде.

После двух или трех недель путешествия Шелковый путь резко повернул на север, это был единственный раз, когда он достиг Такла-Макана, пройдя на очень небольшом отрезке по самой восточной окраине пустыни, а затем снова повернул прямо на восток, к городу Данхэ. Когда дорога отклонилась на север, нам пришлось пройти через проход, который вился среди каких-то невысоких гор — в действительности это оказались очень большие песчаные дюны под названием Пламенные холмы.

Считается, что в Китае существуют легенды, объясняющие названия всех местностей. Согласно легенде, эти холмы когда-то были покрыты зеленым лесом, а потом их сожгли какие-то злобные kwei, или демоны. Пришел обезьяний бог и задул пламя, однако к тому времени уже ничего не осталось, кроме огромной груды песка, до сих пор сверкающей, как тлеющие красные угли. Так гласит легенда. Но я лично больше склонен считать, что Пламенные холмы названы так из-за того, что их пески имеют цвет жженой охры, а если дует ветер, морща и бороздя их, то они мерцают за завесой горячего воздуха и вправду — особенно на закате — отсвечивают настоящим огненно-красным цветом, Но самым удивительным на этих холмах было гнездо с четырьмя яйцами, которое Уссу и Дондук вырыли из песка у основания одной из дюн. Я сперва подумал, что это всего лишь большие камни, совершенно гладкие и овальные, величиной с дыню hami, но Дондук настаивал:

— Это брошенные яйца гигантской птицы Рухх. Такие гнезда можно отыскать повсюду в Пламенных холмах.

Взяв в руку одно яйцо, я понял, что оно действительно слишком легкое для камня такого размера. Когда же я исследовал находку, то увидел, что поверхность предмета пористая, точно такая же, как и поверхность куриных, утиных и других птичьих яиц. Это, несомненно, были яйца, причем по размеру они намного превосходили яйца птиц-верблюдов, которые я видел на персидских базарах. Я с изумлением представил, какая гигантская fortagiona[175] получилась бы из них, если бы я разбил, взболтал и поджарил яйца нам на ужин.

— Эти Пламенные холмы, — сказал Уссу, — должно быть, в давние времена были любимым местом гнездования птиц Рухх. Ференгхи, ты согласен, а-а?

— Эти времена давно прошли, — заметил я, тщетно пытаясь в этот самый момент разбить одно из яиц. Хотя по весу оно и было легче камня, но давно состарилось и окаменело до его прочности. Таким образом, яйца оказались несъедобными и непригодными для высиживания, кроме того, их было неудобно нести. Однако это совершенно точно были яйца, и такой величины, что их могла снести только чудовищная птица, но вот была ли она в действительности птицей Рухх, этого я сказать не могу.

Глава 5