В погоне за счастьем

Сейчас осенняя листва шуршала у меня под ногами. Я медленным шагом шла по узким тропинкам кладбища. Ветер здесь был гораздо сильнее, чем в городе, словно оплакивал всех, кто уже покинул этот мир и больше никогда не вернется к своим родным. Дождя не было, но темно-серые тучи гуляли по небу, навевая еще большую тоску. В этот день на протяжении четырех лет не бывало хорошей погоды. Мог просто стоять густой туман, дымка которого заполоняла все вокруг, а мог идти проливной дождь, как и в тот самый роковой день, который разделил мою жизнь на «до» и «после». Сегодня тот самый день, когда умерла мама. Я до сих пор не перестала винить себя в ее смерти, но Хорас всегда меня поддерживает, отчего понемногу становится легче.

Проходя мимо других могил, я заметила, что многие из них покрыты сухой травой, фотографии выцвели, а в некоторых местах на ограждениях облупилась краска. Я не понимала, как можно забывать о тех людях, которые больше не с нами, но которые были дороги?

Когда я дошла до могилы мамы, тоска пронзила сердце с новой силой. Со всеми последними событиями я не так часто вспоминала трагедии, и сейчас позабытые чувства просыпались вновь. Я взглянула на фотографию мамы, где она тепло улыбалась, и сердце пропустило несколько ударов. В голове сразу всплыли воспоминания из детства, а затем их оборвал тот злосчастный день. Я помнила все до мельчайших деталей, и все они проносились у меня в голове. Дышать становилось тяжелее, к горлу подкатывал ком, а глаза блестели от слез. Я быстро постаралась стереть те слезы, которые уже успели скатиться по щекам. Мне не хотелось сегодня плакать, я хотела просто рассказать маме, как прошел еще один год без нее.

Я рассказывала все по порядку, ничего не упуская. Хотелось поделиться с ней абсолютно всем, а в особенности побольше рассказать про Хораса. Я была настолько увлечена рассказом, что даже не заметила, что теперь уже была не одна рядом с могилой мамы.

– Не самое приятное место для встреч, – послышался грубый мужской голос у меня за спиной.

Я резко обернулась и увидела монстра из своего кошмара, который длился долгие годы. Обычно в этот день с отцом мы не встречались, но сегодня звезды сошлись иначе.

– Ты? – Отвращение к этому человеку переполняло меня.

– Твоя мама – единственная могла сохранить нашу семью, но ты погубила все. – Он так гневно посмотрел на меня, что кровь застыла в жилах, и я отшатнулась. – Как живется с этим? – Отец сделал шаг ко мне.

– Замолчи. – Я мотнула головой, пытаясь отогнать ужасные мысли, с которыми жила все это время.

– Вижу, что мучаешься, – злобно усмехнулся он. – Так вот я тоже мучаюсь! – Его тон стал выше, а голос еще грубее.

Я впервые услышала его откровение. Хоть отец и был груб, в его голосе слышалась боль. Она всегда была с ним, только он ее прятал в себе, никому не показывая и страдая в одиночку. Мы с самого начала разошлись по разным сторонам и остались со своим горем наедине, что окончательно разрушило нас.

– Я всегда любил Беверли. – Он, как прежде, стал спокойным и холодным. – Время, что мы провели с ней вдвоем – самая прекрасная часть моей жизни. А потом появилась ты. – Отец так пренебрежительно произнес последние слова, что это заставило меня поморщиться.

Это было как плевок в душу – что отец с самого рождения ненавидит меня.

– Появилась ты и все испортила. Я хотел, чтобы мы всю жизнь прожили с Беверли вдвоем, нам было хорошо вместе и без детей. Но когда она узнала, что беременна тобой, она была так счастлива, что я согласился. Думал, что смогу полюбить тебя. – Отец взглянул на меня. В его взгляде была только ненависть ко мне, ничего больше. – Не смог. В детстве ты очень много болела, все время и внимание Беверли уходили только на тебя. Мы с ней сильно отдалились, я с головой ушел в работу, и уже тогда ты вызывала у меня только неприязнь.

Я не могла это слушать. Его слова причиняли такую же боль, как его кулаки когда-то. Они уничтожали все больше и больше. И ко мне, наконец, пришло осознание, что не только последние четыре года я жила с монстром, я жила с ним все время. А когда умерла мама, монстр обрел новую силу из-за того, что боль и отчаяние убивали его.

– А потом, – его голос стал еще тише, звуча угрожающе в тишине, которая стояла на кладбище, – неприязнь переросла в дикую ненависть, когда Беверли умерла из-за тебя. Хотел убить тебя в тот же день. – Он резко выдохнул и провел рукой по идеально уложенным волосам. Было невыносимо слушать его.

– Ты и не терпел, – тихо отозвалась я, боясь вызвать новую волну гнева.

Я поняла, что не боялась его, лишь пока не видела, и пока Хорас был со мной. А встретившись с отцом наедине, лицом к лицу со своим страхом, я осознала, что он никуда не пропал. Только затих на какое-то время. Наверное, он никогда не оставит меня совсем.

– Тебя нужно было воспитывать, мать совсем разбаловала тебя. – Он обернулся и посмотрел на мамину фотографию. Любовь и боль смешивались в его отстраненном взгляде.

– Твое воспитание привело к тому, что дочь сбежала от тебя. Это не воспитание, это уничтожение, – сказала я громче.