В погоне за...(СИ)

Но это была та Сара, которая не работала на нескольких работах, возвращаясь домой по темным переулкам, оглядываясь по сторонам. Та Сара, которую не бросили родители, не выгнали из дома и не оставили без надежды на счастливое будущее.

Той Сары больше нет, она была раздавлена и предана самыми родными и близкими людьми.

Сколько раз девушка пыталась понять их поступки?

Сколько раз задавала вопросы самой себе?

Это число скорее всего перевалило за миллион, но толку не было, как бы ни старалась Сара что-то для себя понять у нее ничего не получалось. Не может быть такого, что вот в семье рождается ребенок, его любят, заботятся, а потом бросают.

Неужели у родительской любви есть срок годности?

Думать об этом было больно и печально, но мысли часто всплывали сами собой, особенно сейчас, когда Сара стояла перед небольшим зеркалом в довольно коротком, по ее меркам, темно-синем платье, отороченном серебряной нитью, что напоминало ей темную звездную ночь, в высоких сапожках на среднем каблуке и в боевом раскрасе, что добавлял девушке цифр в возрасте.

Все, как просил ее сосед, который сейчас стоит за ее спиной и проходится по ее ногам хищным взглядом. Раньше ей нравилось, что на нее смотрят, но это были взгляды восхищения ее красотой, а не откровенного желания.

Она сморщилась, хотелось сжаться под этим взглядом и натянуть на себя мешок из-под картошки до самых пяток, лишь бы спрятаться от раздевающего взгляда искристо-голубых глаз.

— Что то не так?

Спрашивает Вишня, соизволив оторвать взгляд от манящих округлостей. Он привык так осматривать девушек, привык к тихим хихиканьям, пунцовым от смущения щекам и глупым фразам, но не привык к сморщенному носу и поджатым губам.

— Перестань на меня так смотреть.

— Я думал девушкам нравится, когда на них смотрят с желанием.

— С каким желанием, Вишня? Нагнуть в ближайшем темном углу?

Она вздергивает брови и смотрит прямо ему в глаза через зеркало. Парень на мгновение тушуется, но этого ей хватает, что бы понять — к такому отношению противоположного пола он не привык, затем он вновь натягивает на свое красивое, статное лицо издевательскую ухмылку и громко хмыкает.

— Что плохого в желании и удовлетворении?

— Желание бывает разным.

Девушка пожимает плечами и надевает на себя пальто, скрывая острые ключицы и аккуратные плечики, чувствуя себя гораздо комфортней. Поворачивается к Дракону и делает шаг в его сторону, но не подходит близко — между ними еще один широкий шаг, смотрит прямо в глаза и отмечает, что игривость — это напускное, все гораздо глубже и хочется узнать эту глубину, измерить. И она продолжает с придыханием, не отрывая глаз и понизив голос почти до шепота:

— На тебя когда-нибудь смотрели с желанием именно тебя, ни твоих денег, связей и статуса, а именно тебя, всего тебя?

С лица мужчины медленно сползает ухмылка, а в горле встает противный ком, что будто сопротивляется колким, язвительным фразам, которые он всегда выдавал глуповатым красоткам, пытающимся влезть к нему в душу с помощью заумных, клишированных фраз и цитат. Сара не спросила ничего особенного, но в ее взгляде не было напора, не было идиотской жалости, которая его так раздражала. Простой вопрос, но в купе с пронзительным взглядом изумрудных глаз, что совсем не соответствовал ее возрасту дал свои плоды, добирается до органа, которое называют сердцем, что пробивает глухой удар, отдаваясь легкой болью в ребрах.

Вишня прокашлялся и опять натянул свою фирменную улыбку, а Сара увидела в нем мальчишку, который вечно фыркает и отшучивается, не желая принимать нежность и заботу.

— Поехали, мы опаздываем.

Он выходит первым, придерживая для Сары дверь.

Щелчок замка, стук каблуков отражается от каменных стен.

Выход на улицу.

Стук входной двери.

Все в молчании.

Он может и хотел бы что то возразить, да вот только нечему, ведь она права — он никогда не был влюблен, не любил, не был в отношениях, не хотел подпускать к себе кого то близко.

Он играл.

Искусно блефовал, прямо как в покере, что стал его любимой игрой, а читать людей стало его хобби. Он подмечал любые малейшие детали и без труда распознавал весь блеф, тем самым учился контролировать себя.

Вот только в ней не было фальши — все было написано в ее глазах и это ему чуждо, она молчит о своих проблемах, но не скрывает своего эмоционального состояния. Вокруг Вишни было множество людей, которые всеми способами всегда пытались получить выгоду во всем и она могла бы, но нет. Она делает все это, потому что у нее просто нет выбора и она принимает его условия, хотя это ей не нравится и она не пытается это скрыть.

В раздумьях они быстро приблизились к цели, где уже по немногу собирались люди, которых задерживали в дверях главного входа, через открывающуюся дверь которого было слышно ненавязчивую джазовую музыку.

Вишня помогает Саре спуститься с мотоцикла и прижимает к себе, крепко обхватывая талию и не позволяя той отстранится от себя ни на милиметр. Она смотрит на него вопросительно нахмурив брови, на что мужчина лишь раздраженно цокает.