В погоне за Солнцем

Гид нашей группы, Одилия, миниатюрная женщина сорока с чем-то лет, рассказала, что в детстве бабушка (сейчас бабушке девяносто четыре года) ей говорила о большом земляном холме за каменной грядой: на холме стоял дворец и три астрономических обсерватории. В 1987 году все обсерватории были обнаружены. Сегодня работы ведутся постоянно, уже найдено 328 камней, использовавшихся во время празднеств солнцестояния. Затем Одилия научила нас молиться солнцу, слегка наклоняясь вперед, не столько из благоговения, сколько чтобы макушка была обращена к великому светилу. Она сняла ботинки и вытянула руки в стороны, растопырив пальцы, чтобы тело касалось сразу и солнца, и земли, двух главных источников жизни.

Я отошел от группы и был сметен потоком местных жителей: женщины в старинных традиционных костюмах, мужчины, одетые конкистадорами или матадорами или в одних леопардовых шкурах, мальчики (девочек не было) играли на раковинах, рожках, цимбалах, гитарах и барабанах. Продавцы предлагали все на свете, от ковров из пум и лам до шляп, чая из коки, марионеток, открыток, лимонада, сластей, флажков, пончо, фотопленки, шахматных наборов. Дождь еще моросил, поэтому полиэтиленовые плащи веселой расцветки продавались очень хорошо. В этой толчее многие танцевали, включая невероятно древнюю старуху, которая вертелась столь же энергично, что и танцоры раза в три моложе ее.

В углу, в стороне от основной зоны фестиваля, развернулась временная ярмарка – горки, качели и карусели. Жонглеры и уличные артисты встречались через несколько ярдов, на каждом углу торговали свитерами, ожерельями и брошками всевозможных стилей, а под присмотром женщин в ярких шалях, бусах и шляпах в больших черных котлах булькал куриный бульон. Толпа оживленно шумела, все были в хорошем настроении – это был их день.

Церемония началась в два часа. На большом плато воздвигли широкую прямоугольную сцену, на занавесе были нарисованы камни. Горные индейцы с четырех концов древней империи собрались, чтобы присоединиться к своему вождю, которому предстояло выпить священный напиток чича из забродившего зерна. Около пятисот местных жителей принимали участие в церемонии, поддерживаемые ревом сорока тысяч зрителей. Огни вспыхнули по углам плато (ближайший к нам судорожно плевался и нуждался в постоянном поддержании), опять задудели раковины, уже более исступленно. Основа церемонии была очень похожа на христианское причастие, разодетые принцессами инков девочки несли корзины со священным хлебом (сдерживая смешки). Цвета их костюмов сверкали так, что захватывало дух. Впрочем, ни у одной девственницы не вырвали сердце, чтобы гадать о будущем, как это делалось до Конкисты, и даже приношение в жертву ламы было имитацией – животное было отпущено на свободу и блеяло, жалуясь на свои злоключения.

За коммерческой показухой открывалась какая-то большая и настоящая глубина: гордость причастности к племени, пусть и давно побежденному, и ощущение могущества солнца, пусть и не божественного свойства. Наконец дождь перестал моросить, и венцом всему стало появление солнца, а затем и волшебной радуги. Бог солнца, казалось, услышал наши молитвы и почтил празднество солнцестояния. Я удалялся от фестиваля и думал, как можно сомневаться во власти солнца над нами, когда во многих смыслах это и по сей день один из организующих факторов нашей жизни.

Глава 2 Праздники времен года

Настала полночь года – День святой

Люции, – он лишь семь часов светил:
Нам солнце, на исходе сил,
Шлет слабый свет и негустой,
Вселенной выпит сок[33].

Джон Донн[34]

, “Вечерня в День св. Люции, самый короткий день в году”, ок. 1611 года

Летнее солнцестояние, день, когда солнце останавливается, подумал он. Сама идея радует… Будто вся вселенная остановилась поразмыслить, взяла отгул. Чувствовалось, как замедляется время.

Алан Ферст, “Темная звезда”[35]