В погоне за Солнцем

В начале 1990-х, когда я руководил издательством в Лондоне, я понял, что хочу побольше узнать о Солнце (это было не неожиданным прозрением, а лишь осознанием того, как мало я знаю о том, что столь непосредственно влияет на нашу жизнь), и принялся искать автора, который смог бы создать исчерпывающее описание Солнца, но без успеха. Пять лет спустя я переехал из Англии в Нью-Йорк, и та идея все еще сидела в моей голове. Я поинтересовался, не появилось ли за истекший период книги, которая объясняла бы колоссальное и разнообразное воздействие этого гигантского газового шара, в особенности в отношении создания и поддержания жизни на Земле во всем ее многообразии. Посещение Нью-йоркской публичной библиотеки выявило 5836 книг, содержащих слово “Солнце” в заглавии, но ни одна из них не сочетала увлекательность научного открытия (Галилей, впервые замечающий солнечные пятна, или Уильям Гершель, открывающий новую планету) с исследованием места Солнца в искусстве, религии, литературе, мифологии и политике. Мне хотелось узнать о великом солнечном храме посреди руин Мачу-Пикчу, о Моцарте, воспевающем солнце в “Волшебной флейте”, о Чаплине, высмеивающем страсть Гитлера к солярным образам в “Великом диктаторе”, а также почему на протяжении пятнадцати веков цивилизованный Запад придерживался точки зрения древних о Солнце, вращающемся вокруг Земли. Но большинство изданий относилось к специальным областям, а авторы ненаучных книг либо относились к науке с подозрением, либо проявляли к ней лишь минимальный интерес.

“Есть два мира, – писал английский эссеист и поэт Ли Хант (1784–1859), – мир, который можно измерить разумом и линейкой, и мир, который постигается сердцем и воображением”. А Конан Дойл даже заставил Шерлока Холмса утверждать, что тот не желает ничего знать о Солнечной системе, поскольку эта лишняя информация займет в мозгу место, полезное для более важных сведений[6]. Некоторые люди до сих пор придерживаются таких взглядов, возможно потому, что базовые факты о Солнце в самом деле оказываются за пределами нашего восприятия – они слишком велики и ярки. По наблюдению американского популяризатора науки Бена Бовы, “эволюция не подготовила нас в достаточной степени к пониманию таких вещей, как квантовая физика, искривление пространственно-временного континуума, даже возраст Земли сложно воспринять, не говоря о возрасте Вселенной… Метафоры помогают, но это не более чем костыль, и в большинстве случаев они лишь подчеркивают ограниченность нашего воображения, сталкивающегося с ошеломляющей безграничностью космоса”[7].

Я вспоминаю разговор с автором биографий Ричардом Холмсом, писавшим групповой портрет британских ученых начала XIX века (книга вышла под названием The Age of Wonder): тогда, в 2003-м, я говорил ему, что собираюсь в продолжение своей предыдущей работы, трехтысячелетней истории фехтования, написать историю Солнца. “Ага, сперва вы изучали честь, а теперь верования”, – сказал он. Может быть, и так, но я начал без какого-либо специального плана. Солнце чудесно, буквально “полно чудес”, и мне хотелось узнать о нем как можно больше.

Практически это означало для меня изучение почти всех наук – довольно устрашающая перспектива, поскольку я учился в бенедиктинском колледже и монахи уделяли мало времени подобным дисциплинам. Главным воспоминанием о научных устремлениях стал седовласый отец Брендан в черной рясе, залезающий в окно нашего класса с медной сковородкой и бунзеновской горелкой в руках. Готовясь к приготовлению яичницы, он поведал нам, что наука всегда должна подразумевать практические результаты. Наверное, многие ученые и даже любители не согласятся с этим тезисом, но я вполне оценил свою порцию яичницы.

Написание данной книги заняло восемь лет, за это время я посетил восемнадцать стран на шести (из семи) континентах (мою жену часто спрашивали, где я, на что она отвечала: “О, его нет, он гоняется за Солнцем”). Некоторым читателям, вероятно, хотелось бы большего погружения в солнечную астрономию, но всего не охватишь. Однако я заведомо пришел к пониманию того, что в нашем отношении к Солнцу, особенно в западном мире, что-то сбилось. Раскрыв тайну Солнца – чудо термоядерной реакции, – мы обнаружили новые удивительные явления, но что-то значительное было нами в этом процессе утеряно.

Некогда мы считали себя центром Вселенной и полагали, что даже Солнце (так же как Луна и другие планеты) вращается вокруг нас. Мы были в центре всего. Но ни одна из первородных сил, определяющих нашу жизнь, не подчинялась нам, и мы прекрасно осознавали свое бессилие. Отсюда и наше страстное стремление к господству, столь ярко выраженное в мифологии, в бесчисленных историях о людях, богах или животных, пытающихся управлять Солнцем: стремление к превосходству, которое можно было удовлетворить только магическими представлениями о действительности, поскольку никаких других доступных средств у человечества не было.