В погоне за тайной века

«При сем имею честь представить копию письма, полученного мною на сих днях от г. Барроу; Вы изволите из него увидеть, что английское правительство посылает фрегат в Берингов пролив для отыскания капитана Парри. Я истинно жалею, что с нашей стороны не предпринимается подобной экспедиции, дабы разделить славу с англичанами в разрешении важной задачи касательно северного прохода. В начале года представил правительству мысли мои об отправлении экспедиции берегом или из Коцебу залива, или обойдя Ледяной мыс, прямо к устью реки Маккензи; сие пространство можно бы перейти в течение двух месяцев и не может быть сопряжено с большею опасностью, нежели отыскания, учиненные Врангелем. Мое представление не уважили, а предоставлено одним англичанам сделать в наших водах важнейшие открытия».[156]

30 октября 1823 года Румянцев посылает ответ на письмо Крузенштерна, которое он «прочел с большим удовольствием и вниманием»:

«Вы теперь получаете от меня, так сказать, пестрое письмо, начнется чужою рукою, окончится моею. Собираюсь беседовать о многом, а зрение слабо, многого писать не допускает… Кажется, нет большой надежды отыскать знаменитого Парри и, следовательно, недоконченным останется его великое дело».

Он надеется, что, может быть, в конце концов русским, как соседям Северо-Западного прохода, удастся успеть в его исследовании.

Оглохший, полуслепой старик собирается в дорогу и из Гомеля едет в Петербург, чтобы беседовать с Крузенштерном о снаряжении новой экспедиции для завершения поисков сообщения между Тихим океаном и Атлантическим. Он недавно получил от капитана Муравьева известие о том, что Хромченко и Этолин описали значительное пространство северо-западных берегов Американского континента. Этот успех его «много радует», и он надеется послать отважных мореходов на «важный поиск» — открытие Северо-Западного прохода.

Через несколько дней Крузенштерн получает весть из Англии, что капитан Парри благополучно возвратился из своего плавания. Английский исследователь провел две зимовки в Канадском архипелаге, открыл пролив Фьюри и Хеклы, но путь между двумя океанами, который он искал со стороны Гудзонова залива, так и остался загадкой. Одновременно лейтенант Франклин совершил сухопутную экспедицию по реке Коппермайн и убедился, что она вливается в Ледовитый океан, по берегу которого он дошел до залива Батерст. Поход был труден, и путешественники чудом остались живы.

Сообщая обо всем этом Румянцеву, Крузенштерн писал, что искать Северо-Западный морской путь надо со стороны Берингова пролива, «ибо в существовании сообщения обоих океанов сомневаться нельзя».[157]

Н. П. Румянцев.

Анализируя плавание Парри, Румянцев высказал замечательную мысль, которую через три четверти века блестяще подтвердил Руал Амундсен:

«Неудача Парри меня вяще и вяще в том убеждает, что тщетны будут и вперед все таковые поиски, отправленные наудачу из Портсмута или Кронштадта. А рано или поздно проход сей сыщет тот, кто несколько лет сряду будет, так сказать, на малом своем судне стоять на часах при льдах и ждать для такового открытия счастливого года».[158]

Крузенштерн пишет о том, что необходимо мореходов Хромченко и Этолина, находившихся в Русской Америке, употребить для «северных поисков»…

Н. П. Румянцев решает принести еще одну жертву ради географии и просит своего ученого наставника составить план будущей экспедиции в форме письма Российско-Американской компании.