В погоне за тайной века

В 1835 году Рейнеке потерял одного из своих сподвижников по исследованию Белого моря — Петра Кузьмича Пахтусова, которого он считал образцовым полярным исследователем и чьей нелегкой и блестящей жизнью всегда восхищался… Жизнь Пахтусова была заполнена трудом, он рано познал лишения. Его отец, бедный шкипер, умер вскоре после рождения сына. Воспитанием мальчика занималась мать. Она уехала с ним из Кронштадта в Архангельск. Жили бедно. Не было денег купить школьную тетрадку, и Петя собирал дрова, на которые выменивал у портовых писарей бумагу. Учился он в военно-сиротской школе. Его успехи поражали учителей. Шестнадцати лет Петю отправили в Кронштадт в штурманское училище, по окончании которого он снова вернулся на Север.

Одиннадцать лет Петр Пахтусов трудился над описанием северных берегов Европейской России. Он побывал на полуострове Канин, на Колгуеве, Вайгаче, в Чёшской губе и на реке Печоре. Море заливало его шлюпку, гибла провизия, его преследовал голод, ненастье, стужа. Но Петр Кузьмич был неугомонен. Когда море покрывалось льдом, он брал оленью упряжку и продолжал исследования. Десятки дней он в одиночестве путешествовал по серой унылой тундре и берегам Северного Ледовитого океана. Труды и лишения не были напрасными. Он возвращался с новыми листами карты Севера, и многим мысам, островам, бухтам и заливам предстояло вечно носить названия, которые он им присвоил.

Его трудолюбие вызывало восхищение Рейнеке, под начальством которого он трудился с 1827 по 1832 год над описью Белого моря.

Михаил Францевич любил Пахтусова, как верного и честного товарища. Часто бывал в его доме, крестил детей. По его представлению он был несколько раз награжден годовыми денежными окладами и повышен в звании.

У Пахтусова не было секретов от Рейнеке. Он откровенно рассказал ему о своей давней мечте. Несколько лет назад он увидел с острова Вайгач очертания Новой Земли — этого огромного и в те времена почти неисследованного острова, на 600 верст протянувшегося с севера на юг, на границе между Баренцевым и Карским морями.

Пахтусов слышал о Новой Земле много легенд, преданий. Знал, что немало поморов сложило там свои головы. Но его не пугали ни лишения, ни цинга — этот страшный бич Севера. Рейнеке понимал необходимость исследования восточных берегов Новой Земли и вместе с Пахтусовым и Литке считал, что Карское море не всегда забито льдами и что возможно поэтому осмотреть восточные берега Новой Земли. По его совету Петр Кузьмич послал в Гидрографический департамент проект экспедиции, но он остался без внимания. Тогда Михаил Францевич решил планом Пахтусова заинтересовать архангельского купца Брандта и управителя казенных лесов Павла Ивановича Клокова, который был дружен почти со всеми моряками, приезжавшими в Архангельск. Рейнеке, при поддержке Федора Петровича Литке, удалось убедить Брандта и Клокова снарядить Северную экспедицию, которая должна была отправиться на двух судах: одно под командованием Пахтусова шло к восточным берегам Новой Земли, другое к устью Енисея; его командиром был Кротов; Рейнеке хлопотал о посылке Академией ученого-натуралиста, как это видно из письма Литке от 24 мая 1832 года:

«Письмо Ваше от 13 мая, любезнейший Михайло Францевич, я имел удовольствие получить. После письма моего к Клокову я виделся с молодым Брандтом и узнал от него о выписке инструментов для Северной экспедиции. И об натуралисте я с ним говорил. Академия, я полагаю, нашла бы человека, и если уже пошлет, то, конечно, на своем иждивении, следственно, Брандту не в убыток. Брандт хотел обо всем писать в Архангельск, как и о мнении моем, что лучше бы отложить всю историю до будущего года. Магнитные стрелки, я согласно с Вами думаю, что полезнее было бы поручить Пахтусову».[303]