В погоне за удачей

Пирс сидел на кровати, обдумывая ситуацию, в которой оказался. Он прикидывал, какая доля из всего сказанного Реннером предназначалась для того, чтобы его припугнуть, а что соответствовало реальности. Наконец он тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли, и огляделся в поисках телефона. На столике рядом с кроватью Пирс ничего не нашел, зато на боковой стенке кровати размещался настоящий электронный пульт с кнопками управления положением матраса и телевизором на противоположной стене. Тут же был и телефон, пристегнутый к правому поручню, а в пластиковом пакете рядом с ним обнаружилось даже карманное зеркальце. Пирс вытащил его из футляра и впервые за долгое время взглянул на себя.

Откровенно говоря, он ожидал худшего. Когда сразу после нападения Пирс ощупывал свою физиономию и промокал кровь футболкой, ему показалось, что лицо сильно разбито и глубоких шрамов не избежать. Постепенно это перестало его заботить, и он был рад просто остаться в живых. Теперь же мысли снова вернулись к косметическим последствиям. Припухлость на лице уже была не так заметна. Отеки оставались только в углах глаз и в нижней части носа. Ноздри были заткнуты ватными тампонами. На внутренней части роговицы левого глаза были следы сильного кровоподтека. А верхняя часть носа, включая переносицу, была покрыта множеством аккуратных хирургических стежков.

Швы складывались в букву "к", вертикальная часть которой спускалась вниз вдоль носа, а две угловые линии лучами расходились в направлении левого глаза и брови над ним. Часть этой брови была сбрита — так понадобилось хирургу, — и Пирсу показалось, что это самое забавное изменение во всей физиономии.

Убирая зеркало на место, он вдруг поймал себя на том что улыбается. Его лицо было фактически изуродовано. Только что он беседовал с копом, который пытается запрятать его в тюрьму за преступление, которое Пирс обнаружил, но не совершал. А на свободе в полном здравии пребывают этот электронный сводник со своим ручным монстром, которые представляли реальную угрозу не только для него, но и его близких. А он сидит на больничной койке и улыбается.

Пирс еще не понял до конца, но догадывался, что причиной такой реакции стала собственная физиономия, увиденная им только что в зеркале. Он выжил, а лицо показало ему, насколько близок он был к тому, чтобы упустить этот шанс. Именно поэтому напряжение немного спало, а на лице появилась улыбка.

Пирс отстегнул телефонную трубку и позвонил Джейкобу Кацу, юридическому эксперту фирмы по вопросам патентования. Тот сразу взял трубку, словно ждал.

— Генри, как ты, в порядке? Я слышал на тебя напали, еще что-то случилось...

— Это долгая история, Джейкоб. Я расскажу тебе позднее. А вот сейчас мне нужна от тебя фамилия специалиста. Мне нужен юрист, адвокат по уголовным делам. Высококвалифицированный, но кто не слишком любит пялиться в телевизионную камеру или давать интервью газетчикам.

Пирс понимал, что таких адвокатов в Лос-Анджелесе мало, но в сложившейся ситуации ему надо было быстро и гарантированно обезопасить себя от облыжного обвинения в убийстве. Причем сделать это требовалось без лишнего шума и чрезвычайно осмотрительно, иначе вступит в действие принцип домино — последовательное крушение как его личных планов, так и судьбы компании.

Перед тем как ответить, Кац откашлялся. Он сразу понял, что просьба Пирса носит не совсем обычный характер и не вписывается в рамки их профессиональных отношений.

— Думаю, что смогу найти такого адвоката, — наконец ответил он. — Она тебе должна понравиться.

Глава 24

В среду утром, когда Пирс разговаривал по телефону с Чарли Кондоном, в больничную палату вошла женщина в сером костюме. Она протянула ему визитную карточку, в которой было напечатано: Дженис Лангуайзер. Прикрыв микрофон ладонью, Пирс извинился и сказал, что уже заканчивает разговор.

— Чарли, пришел мой врач, и мне надо кое-что сделать. В общем, сообщи ему, что мы решим этот вопрос до конца недели или в начале следующей.

— Не могу, Генри. Он желает познакомиться с «Протеем» до того, как мы направим заявки на патентование. Поэтому не стоит затягивать. Кроме того, ты уже встречался с Морисом и знаешь, что он не любит проволочек.

— И все-таки позвони ему и попробуй отложить нашу встречу.

— Ладно, свяжусь и попробую. А потом перезвоню тебе.

Закончив разговор, Пирс сунул трубку в футляр на боковой стенке кровати. Он обернулся к Лангуайзер и попытался улыбнуться, но подсыхающие на лице швы причиняли больше боли, чем днем раньше, поэтому улыбка вышла вымученной.

Она протянула руку, и Пирс пожал ее.

— Дженис Лангуайзер. Рада встретиться.

— Генри Пирс. Учитывая обстоятельства нашей встречи, лично я этого сказать не могу.

— Обычная ситуация, когда приглашают адвоката.