В погоне за временем

– Да, честно говоря, мы и сами не очень-то много знаем, так, несколько фраз, – уклончиво ответил Мокий.

– Ну, хоть что-нибудь!

– Простите, Елена, но мне кажется, что вам надо самой разобраться, а то мы собьем вас с толку. Важно ваше восприятие, вдруг вы увидите что-то такое, что не увидели историки, – строго заметил Феодорит.

– Про моих предков писали историки? – Эта новость Лельку явно озадачила.

– Так уж получилось, что одна из твоих далеких прапрабабок была дружна с царицей.

У девушки похолодела спина. «Именно царицы мне не хватало для полного счастья, – подумала она. – И вообще… Какое у меня может быть «свое восприятие», если я даже не понимаю о ком идет речь? Вот попала в историю».

Но больше расспрашивать не стала, благоразумно решив подождать.

Совсем скоро они подошли к зданию Публичной библиотеки, Леля полезла в сумку за паспортом, и тут Мокий предложил пройтись еще немного вперед, до угла Владимирского проспекта:

– Я, с удовольствием, покажу тебе мою прежнюю обитель, – пояснил он девушке. – Если, конечно, интересно.

Дом 49 по Невскому был когда-то родным для Мокия. А теперь, после реконструкции, старинное здание занимал роскошный современный отель.

– Отличная идея, – неожиданно для себя, согласилась Леля, – библиотека никуда не денется.

Феодорит удивился, но спорить не стал. Только выразительно посмотрел на Мокия, в том смысле: понимаешь ли, куда приглашаешь?

– Да пойдемте, все нормально, – обрадовался Мокий. – В моем подвале много чего интересного осталось.

– Не может там ничего остаться – здание полностью перестроено, – сухо заметил Феодорит.

– Ну и что, они хоть все и разломали, но стены-то в подвале оставили! – казалось, Мокий был просто в восторге от предполагаемого похода.

– Там один тайник был, – доверительно сообщил он. – Хранились всякие вещи бывших владельцев. Нам-то, духам, они ни к чему. Так что будет лучше отдать все Леле. В безвозмездное пользование.

– А мне тоже ни к чему, я продать их не сумею, – бесхитростно ответила девушка.

– Ничего… Запомнишь, где лежит, а потом торжественно найдешь клад. За 25% сдашь государству. Или мои знания устарели? Может быть, теперь больше дают?

– Срок дают за нарушение прав собственника и разлом подвала, – мрачно пошутил Феодорит.

– Нет, нет, действительно… Ну что такого? Надо посмотреть, даже любопытно! Все-таки настоящий клад! – зажглась идеей Леля. – А кому принадлежал этот дом раньше?

– Изначально дом принадлежал князьям Шаховским, но думаю, тайник вряд ли их. Ведь лет через 30 дом купили купцы Ротины и открыли там гостиницу «Москва». Хотя в первые годы после постройки там жило много известных людей искусства. Например, Некрасов или Глинка. Нельзя забывать и то, что Шаховские ведут свой род от Рюрика, а фамилия всех русских царей до прихода к власти Романовых была Рюриковичи. И именно Рюриковичи царствовали во время исчезновения города Китеж.

Феодорит прервал этот исторический экскурс:

– Не увлекайтесь, вряд ли вам так сразу повезет, скорее всего, это простой купеческий клад с вещами, которые были ценны только для владельца спрятанного.

Феодорит, казалось, не очень хотел, чтобы Леля ползала по подвалам. Но молодежный энтузиазм был так заразителен, что он не стал возражать и заплыл вместе со всеми в щель, которую образовывала перекошенная подвальная дверь во дворе соседнего дома.

– Не забывай, Мокий, что человек не может пройти там, где проходит дух. Ему надо обеспечить человеческий проход.

– Вот я и обеспечиваю! К тому же она худая, вполне пролезает, – отпарировал Мокий.

Леля на самом деле была очень похожа на худенького мальчика и как все маленькие женщины в 21 выглядела на 16.

– А в 50 буду выглядеть на 30, – утешала она себя, но втайне жалела, что не родилась высокой длинноногой блондинкой. Однако сейчас, протискиваясь в отверстие, предложенное для прохода как человеческое, она порадовалась своим размерам.

Компания оказалась в темном подвале, который скудно освещался солнечными лучами через щели в заколоченных окошках. Приятным открытием было то, что духи стали слегка светиться в темноте и вполне уютно освещали дорогу. Было сыро и прохладно. Облупившаяся штукатурка обнажала кладку из темных, будто полированных кирпичей. Они выглядели такими крепкими и надежными, что не было сомнений: 200 лет для них не срок.

Как удивительно устроен старый Петербург! Лишь отойдешь в сторону от центральных улиц, как тебя начинают увлекать таинственные подворотни, заманивая в мистическую запутанность бесконечных Петербургских дворов.

Двор, плавно перетекающий в другой двор, потом в третий и четвертый, и так целые кварталы, расходящиеся вглубь от центральных улиц и выныривающие на свободу в совершенно неожиданных улочках и переулках. Эти проходы и проходные дворы кем-то закрывались, но находились другие. Обнаруживались лестничные клетки, через которые можно было попасть в бывшие дворцы с какого-то необъяснимого входа, чердаки, выходившие на соседние крыши, подвальные переходы, выводящие в огромные вестибюли, украшенные разноцветьем полуразбитых витражных окон.