В погоне за женихом

— Королю пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить знать, — тем временем продолжал Фрей. — А отец Ариетты даже объявил свою провинцию свободной от королевских податей. Пришлось усмирять бунт магией и оружием. Бедняжка Ариетта в результате мятежа лишилась и отца, обезглавленного в назидание остальным на главной площади Ериона, и двух братьев, сгинувших в одной из стычек. Но саму девушку король пощадил. Видимо, все-таки испытывал некую жалость и чувство стыда по отношению к ней. Вроде как она до сих пор жива и здравствует в одном из удаленных горных монастырей, посвященных Бригиде.

— О да, потрясающее милосердие! — не выдержав, разгневанно фыркнула я. — Сначала прилюдно унизил и оскорбил. Потом уничтожил всю семью. И, наконец, кинул гнить заживо за монастырские стены.

— Не злись так, — попросил меня Фрей. — Я ведь не оправдываю Сигурда. Напротив, во многом разделяю твое мнение. Впрочем, и не я один. Ариетту многие считают мученицей. Кто-то даже молится ей как защитнице всех несправедливо униженных. Но боги воздали королевской чете за эту жестокость. Их сын, Винсент…

— Не продолжай, — оборвала я Фрея, желая сэкономить и ему, и нам время.

Эту историю я прекрасно знала. Наследный принц Прерисии, тридцатипятилетний Винсент Первый, единственный ребенок Сигурда и Виолы, безусловно, очень привлекательный мужчина, но, увы, что давно не является тайной, крайне неравнодушен к алкоголю. Да что там, говоря откровенно, он последний пьяница. Как шутили в народе, наш любимый принц готов страну пропить в хорошей компании. Его недуг скрывали, но безуспешно. Люди любят посплетничать, особенно если повод представляется достойный. К тому же тяжело заткнуть рот всему столичному обществу. Поэтому каждая новая выходка Винсента быстро становилась достоянием общественности. Даже я, далекая от новостей, слышала достаточное количество историй о самых диких и недостойных его похождениях. Тут и прилюдное опорожнение кишечника на глазах онемевшей от подобной наглости делегации из соседней Итаррии, и купание голышом в фонтане на главной площади Ериона, где некогда был казнен отец Ариетты.

— Да, на чем я там остановился? — засуетился Фрей, потеряв нить своего рассказа. — Ах да, на проповедях отца Чериара. В общем, дело в том, что он считал, и я полагаю, небезосновательно, будто его изгнание в деревню послужило итогом необъявленной войны с королевой. Ей не нравились некоторые постулаты в его работах о природе магии. Но куда больше Виола гневалась из-за того, что отец Чериар позволял себе жесткую критику принца Винсента. Он множество раз в присутствии большого скопления народа объявлял о том, что настолько больные люди должны находиться в специальных лечебных заведениях, а не порочить своим поведением целую страну. Да, это горе для родителей, но нельзя, чтобы это стало горем для всего народа.

— Ого! — Ульрика, внимательно слушавшая Фрея, аж присвистнула. — Смело!

— Даже чересчур. — Фрей печально хмыкнул. — Так или иначе, но итог этого необъявленного противостояния нам известен. Отца Чериара, несмотря на его заслуги и научные труды, сослали в глухомань. А по дороге сюда он встретил эту тварь…

— Вообще, тебе не кажется это странным? — не выдержав, перебила его я. — Эту тварь, кстати, зовут герпентолом. И они очень, очень редки. Такое совпадение… Священник, попавший в немилость к королеве, которая по слухам вроде как самая настоящая ведьма и занимается черным колдовством, по дороге к своему новому месту назначения вдруг встречается с легендарным чудовищем…

— Я на этот счет не думал, — смущенно признался Фрей. — Ты полагаешь, что королева Виола…

— Я ничего не полагаю, — торопливо оборвала его я, не позволив страшной догадке сорваться с его уст. Невольно осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что нас никто не подслушивает. — Ладно, давай забудем об этом! Еще не хватало нам лезть в такие дебри.

Фрей неуверенно кивнул, соглашаясь со мной. Однако продолжил далеко не сразу. Видимо, моя мысль все-таки запала ему в голову, потому как он неполную минуту барабанил пальцами по своему колену, удобно расположившись на соседнем пеньке. Затем пожал плечами и проговорил, ни к кому в сущности не обращаясь:

— Хорошо, будь по-твоему, Мика. Тем более речь сейчас не о королеве, а о бедняге священнике. Итак, он попал в плен к этому… как его… герпентолу. И тот начал требовать, чтобы несчастный сочинял ему проповеди. Отец Чериар пытался сопротивляться, но чудовище научило его повиновению. Не хочу углубляться в детали, тем более ты девушка. Но урок, по всей видимости, оказался жестоким, даже очень. Как я уже говорил, в подвале было темно, поэтому я не видел священника. Однако по его словам я понял, что чудовище оторвало ему конечности.

— Ой! — жалобно пискнула Ульрика, вся передернувшись.