В погоне за жизнью. История врача, опередившего смерть и спасшего себя и других от неизлечимой болезни

Нед Гонет, мой футбольный тренер в старших классах, заметил мое упорство и поднял ставки. Он играл фулбеком[12] в команде Университета Дьюка, а потом в Национальной футбольной лиге. Настоящая легенда американского футбола в Северной Каролине, на тренировочном поле он был истинным кошмаром. С самого начала он «сел мне на хвост». Если у меня не получалось идеально, он кричал. Если получалось – он кричал из-за того, что не получалось прежде. Он неустанно стремился что-то улучшить, и именно он сформировал мое отношение к успеху: мы трудимся не для того, чтобы прийти к какой-то конкретной точке, отметке на стене. Если бы успех заключался в этом, то по его достижении работу можно было бы окончить. Нед учил меня, что успех динамичен: мой отличался и отличается от успеха парня рядом, он каждый день разный. И смысл тренировки не в том, чтобы обойти соседа или другую команду. Тренироваться надо ради того, чтобы стать хорошим настолько, насколько это вообще возможно. Достиг цели – отодвинь ее дальше. В таком контексте критика – не наказание, а движение к следующей цели, которая уже манит тебя.

Но тяжелый труд сам по себе ничего не гарантировал. И это осознание дорого мне обошлось. Когда в предпоследнем классе я возглавлял нашу школьную команду на чемпионате штата и проиграл, я сразу же нацелился на победу в следующем году. Меня уже приглашали колледжи, и я понимал, что американский футбол – это не только мое настоящее, но и будущее. И вдруг весь мой жизненный план рухнул. В выпускном классе на первой же схватке вокруг мяча я сломал ключицу – она раскололась на три части. Папа, взглянув на рентгеновский снимок, прямо заявил, что я больше никогда не буду играть в американский футбол. А затем взялся за дело. На следующий день он сам провел мне операцию. К счастью, роль хирурга удается ему лучше, чем роль предсказателя. Я вернулся в команду и к середине сезона стал стартовым квотербеком; более того, мы сумели снова попасть на чемпионат. Драйв в конце четвертой четверти, о которой я мог только мечтать, за несколько минут до конца вывел нас вперед. А потом волшебство кончилось. Мы опять проиграли. Ни для меня, ни для моей команды сказочного финала не случилось.

Поражение в чемпионате стало не единственным моим разочарованием. После травмы многие колледжи, которые прежде звали меня к себе, отказались от предложений (их можно понять), и мечту о первом дивизионе пришлось пересмотреть, заменив образы юности – яркие прожекторы Конференции Атлантического побережья, десятки тысяч фанатов и игры по национальному телевидению – «Патриотами» и Лигой плюща, более сосредоточенной на учебе[13]. Я выбрал Джорджтаунский университет. Моими противниками должны были стать «Медведи» из Университета Брауна, «Биг Рэд» из Корнеллского университета и «Леопарды» из Колледжа Лафайета – звёзды студенческого футбола выше и ниже нашего уровня. Отличный вариант для поклонников стратегической, умной игры. Конечно, «Хойас» – команда Джорджтаунского университета – не является легендой в этом виде спорта, однако это по-прежнему первый дивизион, и, как оказалось, мне она отлично подошла. Я получил возможность играть на высоком уровне, сфокусировавшись на таком отношении к делу, важность которого усвоил благодаря маминому примеру. Кроме того, статус университета обязывал меня стремиться к совершенству в учебе – а это очень ценил отец. В общем, я был готов стать «Хойас» до кончиков ногтей.

Я поступил в колледж, и родители отвезли меня в Вашингтон. Папа, как обычно, пребывал в приподнятом настроении, но мама выглядела непривычно тихой. Когда мы остались наедине, я спросил, как она себя чувствует, – мне казалось, ей просто грустно оттого, что младший ребенок «вылетает из гнезда». Она ответила, что ее в последнее время преследуют сильные головные боли и она не знает, в чем дело, но я – как это свойственно восемнадцатилетним парням – продолжал думать, что ее переживания целиком сосредоточены на мне. Я заверил ее, что это, вероятно, связано со стрессом, и попросил обо мне не беспокоиться. У меня все будет в порядке.

Прежде чем вернуться домой, родители заглянули вместе со мной к моему новому футбольному тренеру. Когда мы выходили из его кабинета, мимо шла группа старших игроков. Я навсегда запомнил тот неловкий момент: мама ободряюще гладит меня по спине, а папа жмет тренеру руку и с мольбой говорит:

– Пожалуйста, позаботьтесь о моем малыше!

Старшекурсники прыснули от смеха, и еще до начала занятий я получил прозвище Малыш Дэйви.

Следующий свой шанс произвести первое впечатление я использовал лучше. Через неделю у нас состоялся матч с Говардским университетом. Я был квотербеком. Борьба за мяч семеро на семеро, пять тачдаунов – без перехватов, – и мы ведем. «С места событий» я позвонил домой поделиться всем с родителями. Папа взял трубку. Я радостно начал рассказывать. Он молчал.

– У твоей мамы рак мозга, – наконец произнес он. – Тебе надо приехать домой, – закончил он фразу, хотя необходимость моего приезда была очевидна.