В погоне за Зверем

Шумский глубоко вдохнул и, разжав ладонь, отступил от меня.

– Прости, – прошептал Евгений, давя в себе злость. – Это не он. Правда не он. Я с детства знаю Мишку. Он котят со щенками домой таскал, которых в речке топили. Птенцов выхаживал. Лесь, он за Настей со школьной скамьи бегал. Да он бы её любую взял. Да хоть с тремя детьми, лишь бы она с ним была. Но нельзя так всех подозревать. Нельзя, Леся.

– Это моя работа всех подозревать, – буркнула я защитнику и подалась чуть вперёд, чтобы заглянуть в его глаза.

– И меня будешь подозревать? – закипал Шумский, пульсируя черными зрачками.

– Буду.

– И себя? – уже чуть ли не скрежеща зубами, возмутился капитан.

– И себя, если понадобится! А теперь хватит в гляделки играть, где твой кабинет?

– А тама, у тебя за спиной, Алеся Яновна, – кивнул мой помощник, отступая в сторону.

– Вот и отлично, Евгений Иванович, – сказала я и, отвернувшись от него, дёрнула за ручку, открывая дверь. Прежде чем войти в кабинет, громко кинула капитану через плечо, – Мишку своего сюда ко мне. Ясно?

– Ясно! – сквозь зубы прошипел Шумский и зашагал прочь, будто я его друга заочно под расстрел подвожу.

ЭПИЗОД 3.

Я ещё толком не успела оглядеться, где предстоит работать, а в кабинет притащили недостающие два стола и стулья. Помощники тоже пришли. Гончар первый притопал, сопя словно бык. Встал в дверном косяке и, сверля глазами пол, теребил папку с бумагами.

– Ну и чего стоим смотрим, товарищ Гончар? – спросила я, пристально изучая уже знакомого мне парнишку.

– Я… я… – опять заикался он.

Так захотелось передразнить его в рифму. Сдержалась, хоть и с трудом.

– Да ты, сержант, садись уже. Я же сказала, что не кусаюсь. Или страшная такая, что речь забываешь? – улыбалась я, скрестив руки на груди.

– Нет, ну что вы?! Я так… я просто…, – глаза быстро оторвались от пола, правда, уже забегали по мне, пока их хозяин искал подходящие слова. – Вы очен-н-нь краси-и-и-ивая.

И тут же щёки сержанта покраснели, а взгляд снова упал на пол. Невинный скромник. Ну какие его годы? Через пару лет оперится из птенца в сокола и поминай как когда-то мило смущался в присутствии женщины.

– Садитесь уже за свободный стол, сержант, – наигранно вздохнула я, всё-таки приятно услышать комплимент от мужчины, пусть ещё и очень молодого.

Парень ломанулся к столу у самого входа и носком сапога споткнулся о шляпку гвоздя в деревянном полу. Благо стол сыграл роль небольшого препятствия в его свободном падении. Гончар упёрся руками о столешницу, уронив папку, бумаги из которой разлетелись вокруг него.

– Ой! – воскликнул испуганно сержант и бросился собирать, ползая по неровным доскам.

– Что-то очень важное? – медленно подходя, спрашиваю.

Помогать ему я, конечно же, не горела желанием, но спросить-то надо было. Да и вроде парнишка неплохо и сам справлялся.

– Это по пропавшей на днях девочке. Товарищ Маслов просил вам передать. Дело на его контроле было, но раз вы приехали, – тараторил сержант, сгребая листы бумаги, и даже ни разу не заикнулся.

Похоже, дефектов с речью у него нет. Заикается, когда нервничает. Или смущён…

Собрав листы в стопку, Гончар передал их мне:

– Вот, пока немного. Опросили только тех, кто был во дворе. Родителей, – осекся, нахмурившись. – Мать только не смогли. Ей плохо стало.

– Ладно, сержант, разберёмся, – перекладывая одно за другим показания свидетелей, сказала я и кивком указала ему на место. – Посиди пока занятие тебе не найду.

Он нечленораздельно промычал, соглашаясь со мной, и быстренько примостил свою тощую пятую точку на стул. Создал бы видимость работы, но, к сожалению, на только что принесённом столе не было ни одной письменной принадлежности. Так что мой новый помощник сидел, рассматривая причудливые узоры штукатурки на стене, пока в кабинет не пропихнулась Жанна со стопкой пухлых папок.

– Здравствуйте, я…

– Жанна Новикова, – перебила я её.

– Угу, – немного смущённо, мыкнула она, прижав посильнее папки. – Меня…

– Прислали разбирать архивы и бумаги, – снова я договорила за неё.

Девушка кивнула, соглашаясь, и огляделась в поисках свободного места. Такое как раз было возле Гончара. Парень, поняв куда сейчас направится Жанна, нервно задёргал ногой. Благо это было заметно только с моей стороны и смущение сержанта осталось для красавицы не замеченным.

Красавица Жанна Новикова, она же камень преткновения Шумского с Масловым, оказалась обычной провинциальной девушкой. Почему-то моё первое впечатление о ней это «пышная сдобная булочка». Такая, знаете ли, кругленькая со всех сторон девчушка, со щёк которой не сошёл детский румянец. А ещё эти огромные голубые глаза и две белокурые косички с красными ленточками завершали образ наивного ребёнка. И что мужики в ней нашли? Ладно, вон Гончар, как-никак ровесник.

Ровесник… ровесники…

Смотрю на них и понимаю, как я попала! Детский сад! Ей богу, детский сад! С кем мне предстоит работать? Со вчерашними школьникам. Ладно, хоть Шумского сама выбрала, а то, глядишь, мне бы в команду ещё какого-нибудь сопливого определили бы. Хотя… молодо-зелено, а энтузиазма у молодежи с вагон и маленькую тележку.