— Ну у тебя тоже есть возможность туда попасть. А кстати я забыл про границы. Так вот, все планы вроде и переплетены, но фактически друг с другом не граничат. Потому что все они как бы прикреплены к нашему плану. То есть огонь граничит с рекой, но с ветром и землей не граничит. Это относится ко всем планам. То есть попасть с одного плана на другой можно только из воды. То есть с реальности. Но есть еще и границы. Границы между планами. И каждая граница тоже имеет свое название и свои законы. И самое главное, что на каждой границе существует время. Так вот границей между водой и огнем является — Тарон-Гова или по-другому чистилище. Граница между водой и ветром называется Черно-Белое царство. А граница между водой и землей называется Астрал. На каждой границе есть время, но не в такой степени как в реальности. Собственно время и делает реальность реальностью. А теперь как я сюда попадаю, и как можешь попасть ты. Не надо быть колдуном, чтобы попасть на любой из планов. Умри и окажешься в огне, засни и окажешься в ветре, и наконец, чтобы попасть на землю тоже надо умереть, но специфическим способом, совершив самоубийство. Попасть на границы тоже можно главное не переступить черту и не улететь с границы в другой план. Но иногда случается так, что кто-то с одного плана попадает на другой. Это как какая-то ошибка замысла, но встречающаяся довольно часто, что наводит на размышления, что это вовсе не ошибка. То есть иногда какой-то компьютер, управляющий всем замыслом, назовем его богом или чем еще, совершает ошибку, и житель одного плана попадает на другой. Я не знаю, отчего это происходит, но знаю, что это так. То есть человек во плоти может попасть в мир мертвых, или полностью перейти в сон, или попасть в Лимб, не совершая самоубийства. Нечасто, но все же случается. А значит, появляется вероятность. А что я, и все колдуны делаем?
— Управляете вероятностями.
— Правильно! И если есть вероятность чего бы то ни было, хоть самая мельчайшая, то это можно сделать. Надо чтобы чуть-чуть повезло и все. Ну а для человека управляющего удачей, это не так уж и сложно. И вообще ты бы удивился, если узнал, насколько эта вероятность велика.
— Хорошо. Ну а как же с призывом этих духов. Тут что тоже вероятности?
— Конечно. Если ты придешь сюда в Астрал и позовешь того же стража то он вполне может тебя услышать. Может, конечно и не услышать но вероятность этого есть, а значит это возможно. Единственное отличие между тем, если бы его призвал ты и если его призываю я в том, что он меня точно услышит.
— Понятно. То есть опять, как повезет, а тебе везет всегда. А как с призывом демонов Тот же принцип?
— Почти. Не волнуйся, ты сам все увидишь, когда я буду их призывать?
— А это не опасно?
— Не опасней чем ловить очковых кобр. Но кто-то ведь это делает.
— А чего ты вообще не можешь?
— Ну хотя бы того что я ищу сейчас. Воскрешать мертвых или заставлять влюбиться в себя по-настоящему. Вероятности этого нет. Но это было как-то сделано. И я отдал бы практически все на свете, чтобы узнать, как это у него получилось.
— А что еще…
— Тихо! Страж!
Андрей не услышал приближения стража, кроме потрескивания огня слышно ничего не было. Михаэль вскочил и уставился куда-то поверх головы Андрея. Андрей медленно встал и, повернувшись, посмотрел на того, у кого они собирались попросить защиты. Да уж действительно предложить ему поучаствовать в охоте было бы просто самонадеянным. Перед Андреем стоял медведь, шкура его была черна как смоль и во взгляде чувствовалась какая-то уверенность в себе. Он внимательно рассматривал колдуна и участкового своими коричневыми глазами, как бы решая, стоит ли ему расправиться с наглецами, или чуть-чуть подождать с этим. В том, что он мог расправиться с ними, сомнения у Андрея не было. Главным отличием этого медведя от обычного, было вовсе не цвет шкуры, а его размеры. Размером страж был где-то с пятиэтажный дом. Он проломился сквозь чащу леса, повалив за собой кучу деревьев и оставив огромную колею. "А Михаэль еще мне не разрешил веток наломать" — подумал Андрей. Но поспешил с выводами, потому что увидел, что деревья, которые повалил страж, вовсе не сломаны, а лишь прижаты к земле. И на глазах у Андрея они стали подниматься, закрывая собой протоптанную колею.
Медведь смотрел на них, и Андрей с ужасом думал, что будет, когда он переступит круг. Но такая, казалось бы, иллюзорная преграда, стала для него непреодолимой. Он открыл свою чудовищную глотку, в которую смог бы войти и КАМАЗ, и огласил страшным ревом все вокруг на многие-многие мили. Хотя этого Андрей не услышал, по крайней мере, ушами. Но воображение услужливо подсказало ему, что он услышал бы, если между ними не было барьера.
Михаэль пошел к самому краю круга и остановился напротив медведя. Зрелище было завораживающее. Огромный, ростом с бронтозавра, медведь и маленький человек вели какую-то странную игру в гляделки. Наконец Михаэль сказал:
— Нам требуется защита владыка лесов и полей.