В поисках Атлантиды

Оборудованное прожекторами, камерой, аппаратурой для регенерации воздуха, дистанционным захватом для собирания образцов (не считая прочих «технических штучек», из коих одна полезнее другой), наше ныряющее «блюдечко» — чудесное средство для подводных путешествий. Оно спускается на глубину 300 метров так же легко, как эскалатор метро. Этот крохотный управляемый кусочек атмосферы, сосудик со средой для выживания, не так уж хрупок, как кажется.

Мы вместе с Альбером Фалько устраиваемся в тесной каютке подлодки. Кран осторожно опускает нас на воду, крюк отцепляется — мы свободны. Начинается наше знакомство с этой загадочной водной средой, где некогда клокотало расплавленной лавой жерло вулкана. Именно здесь, под слишком быстро затвердевшей коркой лавы, скопились газы, а когда давление достигло фантастической величины, произошел взрыв, развеявший пепел на поверхности 500 тысяч квадратных километров. Он уничтожил минойскую цивилизацию и косвенно повлиял на всю историю человечества.

Странные ощущения… Пока мы медленно погружаемся в этот почти абиотический мир — мир минералов, нас незаметно окружает ночь. Луч прожекторов бьет на 40 метров, ему не мешают скопления планктона. На его пути черная, безжизненная вода. Никак не могу отделаться от чувства, что опускаюсь в ад.

Однако жизнь все-таки есть и здесь — она цепляется за малейшую возможность. На темных базальтовых блоках по краям кальдеры устроились колонии золотистых горгон, мшанки, веточки красных кораллов, водоросли и несколько губок. Проплывая над своего рода долиной, покрытой обломками камней, которые каскадами уходят на дно кратера, мы сталкиваемся с косячком из трех десятков ремень-рыб. Эти редчайшие рыбы больших глубин (древние авторы величали их «сельдяными королями») имеют очень странный облик: длинное змееподобное тело с коричневыми пятнами сплющено с боков и заканчивается необычным хвостовым плавником, похожим на японский веер. На голове у рыб два вида «перышек» из плавниковых косточек, а на брюхе — два длинных нитеобразных плавника. Длинный спинной плавник тянется от затылка до хвоста. Эти трусишки всего боятся и бросаются прочь, едва появляется наше «блюдечко»…

Спустившись на глубину 60 метров, мы заметили крохотную стайку синеглазых розовых рыб-ласточек. Их громадные плавники похожи на паруса. Ниже начинается пустыня — царство минералов. Мы касаемся дна на отметке «220 метров» — перед нами скучная, покрытая осадками равнина. Здесь обломки породы накапливались день за днем в течение долгих веков. Пепел и пемза Тиры, разъеденные ветром и дождем, устилают дно кальдеры.

Мы направляемся к северо-восточной части Неа Каймени. На глубине 150 метров мы делаем главное открытие. На подводных отрогах острова между блоками вулканической породы и стенами из обожженных камней проходит слой черноватых, по всей видимости, «новейших» пород. Это лава. Здесь находится «молодая» трещина — след извержения, которую еще не успели покрыть осадки. Якобы мирно уснувший гигант на самом деле спит вполглаза. И когда-нибудь — через месяц, год, сотню лет (что такое век или даже тысячелетие в геологических масштабах?) — он снова пробудится в гневе…

Подводный мир спокоен и безмолвен. Только в воображении можем мы представить себе всю ярость природных сил, которые разрушили Санторин, или тот взрыв, которому суждено было разнести в клочки остров из пепла.

Когда «блюдечко» оказывается на поверхности, мы попадаем в бурю. Ветер с грозным ревом гоняет волны по кальдере. Наша подлодка, прыгая на воде, как пробка, то и дело рискует расплющиться о борт «Калипсо». К счастью, команда судна прекрасно натренирована — нас ожидают в шаланде. Через подъемное кольцо подлодки пропускается нейлоновый фал, его тянут до тех пор, пока в него не попадает крюк крана, управляемого Пьером Бураковым. Нас быстро отрывают от воды и осторожно опускают на корму судна. Нам, людям, вооруженным различной техникой, кажется, что мы покоряем природу… Впрочем, мы пока не в силах совладать с чудовищными тектоническими силами…

Разъяснения Гаруна Тазиева

Я не мог найти более компетентного специалиста, чтобы объяснить ныряльщикам и археологам механизм взрыва вулкана Санторин и вызванного им цунами, чем мой давний друг Гарун Тазиев (Гарук для самых близких). Для большей наглядности мы изготовили макет острова таким, каким он мог быть накануне трагедии.

Изучая вулкан Крейтер-Лейк на границе Орегона и Калифорнии, — начал Гарун Тазиев, — Хоуэл Уильямс предложил в 1940 году теорию генезиса кальдеры. В настоящее время ее считают наиболее близкой к истине. По его мнению, кальдера чаще всего возникает при обрушении стенок огромных горных пустот, которые образуются при внезапном взрывном выбросе игнимбритов. Поясняю.