В поисках Авалона

Джейн Браун ошеломленно смотрела поникшую и притихшую Дайану. Златовласая фея упала на колени, опустив голову, в ожидании ответа. Но небеса молчали, так же, как умолкли все звуки. Небо просветлело, высыпав на черное бескрайнее покрывало миллиарды звезд, а идеально ровный круг луны потрясал своим неистовым сиянием. Обретшая необычайные силы, испуганная собственным открывшимся разумом, Джейн Браун заворожено присматривалась к нежному свечению, исходящему от ночного светила. Словно миллионы серебряных и золотых нитей протянулись к ней, наполняя покоем и умиротворением, призывая и увлекая за собой…. Но куда? Очарованная и околдованная Джейн сделала шаг вперед, обнаружив, что ее тело стало легким и невесомым, потерявшим земное притяжение. Свет луны, странные незнакомые звуки и божественно тепло пронизывали ее с головы до ног, голубоватый свет сочился из кончиков пальцев. Кольцо соскользнуло с руки девушки и зависло в воздухе, но Джейн не видела его. Она смотрела, не моргая, на желтый нимб, ее губы шевелились, шепча слова или молитвы, обращенные к небу, значения которых оставались неясными и размытыми, как и весь окружающий мир, подернутый золотой паутиной. Дыхание, биение сердца, сама жизнь потеряли значение. Она больше не была собой, и… То, кем стала Джейн Браун, стало откровением и возвращением в себя, в собственное я. Суть мира, вселенной, предназначение — все кусочки мозаики сложились в трехмерную спиральную фигуру. Семь вращающихся витков, изменяющихся и перетекающих из одной формы в другую. Сначала это были просто серебристые лунные нити, составляющие постоянно двигающийся лабиринт, замысловатую головоломку. Нечто похожее она видела в фантастических фильмах, нечто напоминающее молекулу ДНК под микроскопом, нечто особенное и настолько эфемерное и многогранное, что общий смысл постоянно ускользал от ее все еще сопротивляющегося разума. Потом картинка начинала меняться, утолщаясь, трансформируясь. И вот перед ней ромбообразное сооружение, стеклянный замок или супертехнологичный космический корабль, но тоже с низменными семью витками, у которых не было ни конца, ни начала. Спираль закручивалась изнутри наружу и наоборот, то растягиваясь, то сжимаясь, ослепляя переменой цветов и оттенков, поражая многогранностью своих форм и проявлений. Она не знала названия тому, что видела, но это было похоже на божественное представление жизни. Бесконечность движения, время, ведущее от начала к концу и возвращающее к истокам бытия. Все ее существо тянулось туда, стремилось скользнуть внутрь лабиринта, исследовать его, узнать…. Узнать? Но разве она не знала его? Неожиданно то, к чему стремилась душа девушки, стало медленно удаляться, растворяясь в воздухе. И яркий ослепляющий луч луны, прорезал сумрак ночи, заставив ее зажмуриться. Мерцающая пелена отгородила от девушки вожделенный объект, заставив ее возмущенно всхлипнуть. Но ее ждали новые чудеса. Лунный свет все больше уплотнялся, концентрируясь в некое золотистое облако высоко над головой Джейн, оно, так же как предыдущая галлюцинация, иначе она не могла назвать то, что видела, видение начало деформироваться. Тысячи блестящих частиц собрались и составили женский образ прямо в черных бесконечных небесах. Дева Мария? Богоматерь? Или просто очередное колдовство? Обман пошатнувшегося сознания? Образ стал отчетливым, и только белые одежды женщины в небе струились, оставляя за собой золотой шлейф. Ее глаза полностью отражали свет луны, которая почему-то стала огненно-рыжей, как волосы Дайны, припавшей к земле. Огромные всевидящий сверкающие глаза смотрели прямо на Джейн, и она затрепетала, пронзенная их великой силой и непоколебимой властью над ней. Благоволение, радость, упоение и полное безоговорочное узнавание заполнили ее существо. Она не могла не узнать этих глаз.

— Аранрод. — непередаваемый, полный неуловимых интонаций голос наполнил умолкшую вселенную, окутавшую их темным занавесом молчания. — Пора домой.

Это было все, что сказала Великая Дон. Праматерь богов, создательница всего сущего. И в эту же секунду мир неуловимо изменился. Джейн несколько раз моргнула, пытаясь вернуть божественный облик Богини, но перед ней было только безмятежно раскинувшееся черное небо, усыпанное гроздьями звезд, и покачивающий улыбающейся желтый нимб луны. Собственная тяжесть заставила девушку упасть на колени, ее тело болезненно училось дышать и чувствовать. Потрясенная, сбитая с толку, она вытянула перед собой руки. Бледный свет все еще сочился из кончиков ее пальцев, но постепенно иссякал и рассеивался в сумраке ночи.