В поисках белой ведьмы (1978)

Я не представлял, как мне объявить о моем уходе. Наверное, мне надо было бы превратиться из лекаря в разрушителя, и пробивать себе проход в толпе при помощи убивающих импульсов. На самом деле задача была решена при помощи другой силы. Раздались резкие крики, и часть толпы на площади и у ворот Крылатой лошади заволновалась. И сразу над гомоном толпы полетел перезвон кованых копыт и рев рожков. Один из хессекских матросов, оставшийся на посту возле меня, закричал:

— Джердиеры! Джердиеры!

Кочес пробормотал:

— Кто-то сообщил в Цитадель. Они унюхали волнения и подняли гарнизон. Толпа, прекрасно сознавая, что для нее хорошо, а что плохо, раздалась в стороны, и по этой щели галопом скакали около двухсот всадников — пятая часть джерда.

Все лошади были соляно-белые, одна или две из них имели пятнышки каштанового или черного цвета, попоны на них были белые. Джердиеры были одеты так же, как и статуя Масримаса в заливе: сапоги, широкие штаны, складчатая юбка из белой кожи, украшенная полосками белого металла. Выше пояса цвет менялся. Красные кожаные доспехи с нагрудной пластиной из бронзы, бронзовый воротник и наплечники, бронзовые рукава по локоть и латные рукавицы из красной лайки. Остроконечные бронзовые шлемы соединялись с накидками из медной сетки, похожей на парик забавных заводных людей-кукол; сетка, спускаясь, соединялась с черной бородой. Из масрийских анналов было хорошо известно, что их первые военные успехи в землях, где не было лошадей, объяснялись экипировкой их кавалерии. До пояса белые, ярко-красные выше пояса, сидящие на белых лошадях, они сливались с животными и даже с небольшого расстояния казались народом четвероногих монстров. Те дни славы, однако, прошли.

Командир джердиеров натянул поводья своего коня, и пятая часть джерда в безукоризненном порядке застыла позади него; этот спектакль был доведен до совершенства после миллиона тренировок на учебном плацу.

При таком повороте событий навалившаяся толпа схлынула, предоставив мне в одиночку встречать гнев властей.

Сияющий в своих бронзовых доспехах джердиер осматривал сцену действия. Он был примерно моего возраста, такого телосложения, которое нравится женщинам. Наконец он решил, что можно и поговорить со мной.

— Вы, господин… Это вы причина волнений?

— Это вы, господин, причина, а не я.

Вообще-то он не очень заботился о том, что я отвечу.

— Объяснитесь.

— С удовольствием. Вы со своим войском опрометчиво въехали в самую середину мирного собрания, создав, таким образом, некоторые волнения. Надеюсь, я понятно объясняю.

Джердиер кивнул, как будто подтверждая, что мнение, которое он уже имел обо мне, оказалось верным.

— Будьте любезны сообщить мне ваше звание и происхождение.

— Я приезжий в Бар-Айбитни.

— Однако вы говорите, как масриец. Хорошо. А ваше звание?

— Я сын короля, — сказал я.

Он улыбнулся на это.

— В самом деле, во имя Пламени? Ну, а что же затевает этот чужестранец-принц, возмущая толпу хессеков?

— Я целитель, — сказал я, — среди своих пациентов. — Вы одеты слишком шикарно для ампутатора бородавок. Я все гадаю, может, вы сын вора, а не короля. Наверное, я должен предложить вам провести ночь в тюрьме Столба.

Превосходство, однажды установленное, должно оставаться неизменным, и я не мог позволить этим солдатам нанести мне поражение на публике. К тому же я устал, и он раздражал меня. Я смотрел в его улыбающееся лицо, смотрел, как оно меняется, после того как я выпустил из своей руки, которая от этого зачесалась, легкий заряд энергии в его нагрудную пластину.

Он чуть не упал с лошади, но, будучи хорошим наездником, удержался в седле, тогда как конь под ним ржал и пританцовывал от страха, выкатив глаза за серебряными наглазниками.

Толпа стояла, глядя во все глаза.

Солдаты сломали ряды и кинулись ко мне, но джердат криком остановил их.

Побелевшими губами он бросил мне правду, как обвинение:

— Волшебник!

Я сказал:

— Прикажите людям идти домой. Они пойдут. Я на сегодня свою работу закончил.

При этих словах начались дикие выкрики со всех сторон. Я поднял руку, и воцарилось молчание, какого обычно может добиться только пятая часть джерда.

— Я сказал, что на сегодня все. Будут и другие дни. Капитан, — я не отрывал от него взгляда. — Передаю дело вам.

По требованию джердиеров толпа распалась на части и по лужайкам Рощи потекла прочь. Насилия не было; несколько человек замешкались среди деревьев, но опасались, что солдаты могут их наказать, если они будут приставать ко мне.

В это время джердиеры поставили своих лошадей по Фериметру лужайки, пониже загородки с тигром. Их кони, приученные к тиграм, как и ко многим другим страхам, стояли как вкопанные, пока рыжая кошка рычала и ворчала над ними. Потом капитан подъехал ко мне. Видно было, что удар еще причиняет ему боль и что он наполовину оглушен; однако он решил все со мной выяснить.

— Вы задели мою честь, — сказал он. — Да еще сделали это перед толпой полукровок с Янтарной дороги и перед моими солдатами.

— И что вы решили?

Он сказал:

— Если вы в этом городе чужой, я должен спросить, знаете ли вы Кодекс Вызова?

— Вызова куда?

— На дуэль.