В поисках белой ведьмы (1978)

Мне нечего было предложить Гайсту и его людям, но они взяли меня с собой. Я, чем мог, старался помочь им. Быки — не лошади, но я быстро научился с ними обращаться. Я сделался заправским погонщиком симейзских быков — впрягал их в повозку, укладывал спать, кормил, вел на водопой, после чего их животы раздувались, как бурдюки, что потом помогало им выдержать переход по пустыне. Вазкор — погонщик скота, Вазкор, который был дикарем, мечтателем, целителем, предателем-мессией, воскресшим магом. Вазкор, сын Вазкора, Вазкор, рожденный от Белой ведьмы.

Четыре дня пути по южной дороге через лес и обводненную часть равнины пролетели как один большой день, в который несколько раз вклинивались кусочки ночи. Я спал мало, мучаясь бесполезными раздумьями о том, как избавиться от того, от чего я никогда не избавлюсь. Один раз, на минутку задремав, я проснулся, и мне показалось, что я лежу в саркофаге. И я не почувствовал ужаса.

Лежа на земле в слабом мерцании костра, я ждал, когда наступит моя очередь сменить часового, которого уже порядком клонило в сон. Я пытался понять, что со мной произошло: там, в некрополе я не умер, но умерли все мои страхи, стремления и желания. Вскоре подходил дозорный и, дотронувшись до моего плеча, «будил» меня; обычно это были Джеббо или Оссиф, — сводные братья Гайста, владельцы другой повозки. На четвертую ночь в дозоре был сам Гайст — он, в отличие от других, стоял на своем посту неподвижно, но не дремал.

— Я вижу, Вазкору тоже не спится, — сказал он. Уверен, что он замечал это и раньше. — Тогда вставай, поговорим. Он подбросил в костер поленьев, и они занялись красным пламенем. Под деревьями было холодно и сыро, собирался дождь. Лицо его, как всегда, было закутано так что были видны только глаза. Джеббо и Оссиф одевались так же, даже когда женщин — всего их было три или четыре — не было поблизости. Я тоже перенял у шрийцев их манеру одеваться. Щедрость Гайста позволила мне облачиться в штаны и тунику такого же цвета кости, как и сама Пустыня. Эта маскировка делала меня похожим на шрийца на тот случай, если нам на пути повстречались бы разбойники. Однако голову и лицо я оставил неприкрытыми — с меня было достаточно эшкорекских масок.

Я спросил Гайста, не хочет ли он отправиться спать. Я даже посмел высказать предположение, что его женщина, Ошра, будет без него скучать. Это была совсем юная девушка; несколько раз очнувшись от задумчивости, я ловил на себе ее взгляд. Я не хотел пользоваться ее благосклонностью, не желая этим обидеть Гайста. Он был значительно старше ее, поэтому, видимо, она и бросала на меня такие взгляды. Каково же было мое удивление, когда он произнес:

— Моя женщина проводит эту ночь с моим братом Оссифом, и, уверяю вас, ей вовсе не скучно без меня.

Кажется, я обрадовался тому, что был удивлен и даже слегка разгневан, — значит, во мне еще остались какие-то человеческие эмоции.

— Помнится, ты уже говорил мне, что ваши женщины свободны, — сказал я.

— Не только наши женщины, — отвечал он. — Все — и мужчины, и женщины.

Наши отношения основаны на привязанности, но в вопросах секса у нас нет ограничений.

— Когда у тебя родится сын, он будет смотреть на мир глазами владельца соседней повозки?

— Ах, — сказал он, — у нас нет своих и чужих детей. Все они шрийцы.

Их вскармливает та женщина, у которой есть молоко, а тот мужчина, который идет рубить дрова, берет ребенка с собой в лес и учит его ремеслу дровосека.

— Кому же вы оставляете повозку и товары после смерти?

— Тому, кто в пей нуждается. Шрийцам. Но почему ты заговорил о смерти, Вазкор? Из всех твоих проблем это, несомненно, самая несущественная.

— Так значит, Гайст верит рассказам масрийцев. — Я могу все прочесть по твоему лицу, как я это делал до того, как ведьма наложила на тебя проклятие.

— Это была не та ведьма, которую я искал, — ответил я.

— Ты еще поймаешь ее.

— Я уже закончил свои поиски, — произнес я. — Месть, преследование все стало прахом. Нет больше ненависти. Я не помню, что значит ненавидеть. У меня нет причины ее разыскивать.

— Карракет, — сказал он. — Ты спрашивал, не встречалась ли мне богиня с таким именем. Я думал над этим, Вазкор, и я призвал на помощь магию, переданную мне поколением моего отца.

— Я тронут твоим вниманием, Гайст. Но я покончил с поисками. Оставим это.

Он окинул меня внимательным взглядом, затем стал смотреть на огонь.