В поисках Беловодья(Приключенческий роман, повесть и рассказы)

Пришли мы к Дмитриевой церкви (теперь обращена турками в мечеть). Вожак пошел узнать от турецкого монаха, который приставлен у дверей мечети, дозволят ли взойти христианам посмотреть гробницу мученика Дмитрия. — „С удовольствием; могут войти минут через 5“. Мы подошли к дверям, где ожидавший нас монах пошел вперёд. Мы, не отставая ни на шаг, шли за ним. В притворе мы повернули на левую сторону, в стене обозначилась пространная дверь. Монах отворил эту дверь, и мы вошли в какую-то темную комнату. Монах дверь затворил и запер. — „Что этот турецкий монах думает себе — не завел ли нас в разбойнический вертеп и не хотят ли нас ограбить?" Достал я из кармана ножик, раскладнул его и думаю: как только кинутся турки на нас грабить, так и всажу нож злодею в живот. Оглядевшись немного в комнате, стали мы видеть, что около двери стоят с десяток порожних бутылей; заметно было в них деревянное масло; в переднем правом углу подвешены не в уборе лампады, на полу лежит в рост человека высеченная из мрамора гробница; на крышке гробницы высечен четвероконечный крест. Монах достал три восковых тёмно-жёлтых свечи, зажег их от горящей лампады и прилепил к гробнице. Затем взял бумажный тонкий фитиль, висевший в углу против гробницы, вымерил в длину гробницы, завязал узел, помочил в масле и пережег от горящей лампады фитиль по узел, завернул в серую бумагу и подал нам. Потом достал висевший ликом к стене образ муч. Дмитрия и показывал нам. Очка образа 6-вершковая, обложена серебряной ризою, на иконе надпись славяно-церковная таковая: „Образ святого мученика Дмитрия". Этому мы немало удивились, так как местность Салоники принадлежала раньше грекам и письмо должно быть на образе на греческом языке, а не на славянском. Не два ли образа имеются в этой темной комнате: для русских поклонников турки может быть показывают на русско-славянском письме, а грекам на греческом.

Прекрасная бывшая церковь мученика Дмитрия построена из мрамора, и клеть с Дмитриевой гробницей находится давным-давно под властью сарацин. Всемогущий Бог за злодеяния наши попустил обладать святые места неверным народам. И как в этом месте признать святыню, — об этом предоставляю на обсуждение каждому читателю.

13 июня Максимычев напомнил нам, что нужно идти в таможенство для получения обратно взятых у нас бумаг и патронов, Когда Максимычев пришел в таможенство, то турки выдали ему книги и бумаги, но патронов не отдали, а, показывая на них, что-то говорили по-турецки. Потом пришел и переводчик, который тоже стал показывать на патроны и спрашивает: „Где? Где?" А слово „револьвер" видно, что запамятовал. Максимычев притворился, что не может понять. Наконец, толмач говорит: „Пушка где? Пушка где?" Максимычев указал рукой на крепостные барбеты, где стояло много орудий, и говорит: „вон пушка“. Чиновники турки засмеялись над его простотой, перестали теснить его насчет револьверов и с тем его отпустили, чего Максимычев только и желал, чтобы от них поскорее убраться благополучно.

В тот же день, т. е. 13 июня, в субботу, в 10 часов вечера расположились мы на ночной спокой, как вдруг послышалось пение молитвы. Мы встали, оделись и пошли; но вместо моления воскресной службы оказалось, что греческий священник в столовой венчал новобрачных. Среди столовой стоял стол, на столе три иконы. Священник водил новобрачных вокруг стола. Мы удивились, так как это было на второй неделе Петрова поста, да к тому же в субботу на воскресение. На другой день свиделись мы с Герасимом и сказали ему: „Как это в гостинице прошлый вечер было бракосочетание?” Герасим на это ответил: „в этом нет удивления и сомнения; в Греции обычай имеют венчать везде и во всякое время, и в гостиницах, в поле и даже без ведома отца и матери, только по согласию жениха и невесты. Каждая страна имеет свой обычай".

14 июня ходили мы в бывшую церковь великомученика Георгия, где сохранилась по краям купола древняя живопись. Признать лиц в точности невозможно, вид показывает, как бы священнический: руки держат по обе стороны ладони распростёртые, на главах венцов незаметно; между ними во многих местах изображены голуби. Это здание, построенное до Рождества Христова, было когда-то славное идолопоклонническое капище. По обращении Солунян в христианство оно обращено было в церковь великомученика Георгия. По взятии турками Салоников церковь обращена в мечеть. Какая это сохранилась живопись и для чего турки не загрунтуют ее — этого я определить не могу.