В поисках Беловодья(Приключенческий роман, повесть и рассказы)

Даже и для темных народных масс и их полуграмотных вожаков было ясно, что белые земли лежат на востоке. Запад был заселен известными всем народами, север и юг были исследованы до конца. И лишь загадочные и таинственные просторы, лежавшие за Уральскими горами, могли скрывать в своих безграничных пределах счастливую страну.

Если проследить историю колонизации западной Сибири и Алтая, то можно убедиться, что главнейшею силою, толкавшею русское население уходить все дальше и дальше на восток, в край, который стал называться в народных легендах Беловодьем, были поиски свободных белых земель.

Славяно-беловодская фантастическая иерархия существовала и существует даже до сей поры в русском расколе рядом с австрийско-белокриницкой иерархией. Раскольников никогда не оставляло убеждение, что где-то на далеком востоке находится истинная, избегнувшая никоновых новшеств древнеправославная церковь, сохранившая через своих епископов священное преемство, не прерывавшееся с апостольских времен.

На почве этого убеждения выросла легенда, связываемая с именем некоего Марка, инока Топозерской обители, находящейся в Архангельской губ. Во второй половине XVIII века в раскольничьих кругах распространилось рукописное описание путешествия инока Марка, посетившего с двумя товарищами сказочную страну — Беловодье, от имени которой и получила свое название славяно-беловодская иерархия. В этом сочинении рассказывается о том, что инок Марк ходил в Сибирь, дошел до Китая, перешел степь Губарь (Гоби), достиг «опоньского царства» (Японии) и там нашел царство «ассирийского языка 179 церквей», а также патриарха православного антиохийского поставления и четырех митрополитов, а российских до сорока церквей.

Раскольники стали ревностно заниматься поисками беловодских иерархов. В 1807 году томский крестьянин Бобылев подал по начальству записку о беловодских епископах. Многие искатели приключений в XVIII и XIX веках пользовались, разумеется, доверием раскольников и выдавали себя за священников, посвященных беловодскими иерархами. В конце прошлого столетия представителем славяно-беловодской иерархии, например, являлся «архиепископ всея России и Сибири смиренный Аркадий», в действительности — Антон Савельич Пикульский, родившийся в 1832 г. Он архиерействовал главным образом в Сибири, а затем под Петербургом. В восьмидесятых годах об архиерействе Аркадия узнал «архиепископ всея Руси» белокриницкой иерархии Антоний Шутов и при помощи известного раскольничье его начетчика Анисима Швецова обличил Аркадия в ложном ставлении, после чего от беловодского иерарха отшатнулись все почитатели. Однако он еще долго продолжал архиерействовать в других местах и особенно в приволжских степях[23].

Но разоблачение лжеепископа. конечно, нисколько не могло повлиять на народные представления о Беловодьи и нисколько не подрывало веры в существование счастливой страны. Искателей заветного края становилось все больше и больше, и часто целыми семьями Двигались переселенцы на восток.

Это были отважные и решительные люди, которым тяжело жилось на родине, и они шли «куда глаза глядят» искать себе новую родину. Естественно, что движение это направлялось туда, где природа была богаче и где можно было укрываться от преследования.

Правительственная колонизация неизменно всегда и всюду шла лишь по следам этой колонизации.

В 1761 году, когда основана была Бухтарминская крепость, обнаружилось, что в окрестных горах есть уже русские поселения, образованные зверепромышленниками, беглыми крестьянами, староверами и всякого рода вольницей. Русскому правительству пришлось таким образом ловить новооткрытых поселенцев и облагать их ясаком.

И, несмотря на это, с образованием южной пограничной линии, переступать которую строжайше воспрещалось, в Джунгарии к 1761 году существовало уже семнадцать русских селений.

Стремление к свободе заглушало страх перед наказанием!

Кто же были эти храбрые, свободолюбивые люди?

Трудно ответить. При приближении русских отрядов большая часть их уходила дальше в горы. Именами этих людей, от которых сама жизнь требовала подвигов и героизма, названо не мало речек, долин и урочищ.

С этими именами связано не мало местных легенд, но мы имеем немного точных сведений о жизни этих русских скваттеров.

Однако и в исторических проверенных материалах отыскиваются почти легендарные приключения. Вот одна из таких эпопей.

2

В пятидесятых годах восемнадцатого столетия в Кузнецком остроге содержался некий Афанасий Селезнев. Сидел он не первый раз: зимою, не имея пристанища, он отдавался в руки властей. Весною же трудно было удержать его в неволе.

Он бродил в лесах и горах, занимался звероловством, а иногда и угоном чужого скота.

В последний раз после неудачного побега пришлось ему сидеть в тюрьме почти два года. С ним вместе были посажены его девятилетний сын и старик-отец. За это время Селезнев выучил по часослову сына грамоте и составил план побега. На второй год трое Селезневых и двое их товарищей по заключению бежали.