В поисках человечности (СИ)

Когда двери приоткрылись – Бэн резко оттолкнул ее, откидывая незадачливого хозяина к стене, вошел сам и пропустил Катерину. Вампирша рыкнула на пожилого мужчину, что со сбитой шляпой сидел на полу – видно собирался уходить. Бэн взял его под прицел. Стрелять ему не хотелось, и он мысленно надеялся, что Катерина сделает все сама. Но проголодавшаяся вампирша принюхавшись, побежала во внутрь дома. Уже через мгновение из глубин донесся урчащий звук голодной твари, и у Бэна почему-то перехватило дыхание. Все события неприятно наваливались как снежный ком, и сейчас, еще мгновение, и сойдет лавина.

— Катерина, — неуверенно окликнул он ее, надеясь, что она прекратить жрать. Да, прекратит поглощать кровь, в конце концов, на мгновение посмотрит вокруг себя и заметит, что Бэн стоит с ружьем, не заряженным, между прочим, напротив старика, который как-то странно, немного удивленно смотрит на юношу.

— Бэнджамин, — выдавил мужчина, и это стало последней каплей. Размахнувшись, Бэн ударил со всех сил его прикладом по голове. Мужчина вскрикнул, из пробитой раны хлынула кровь, и Бэн замахнулся для нового удара. – Обожди же, Бэн, ты ли это?

Мужчина испуганно дрожал на полу, прикрывался руками и, встретившись с его загнанным взглядом, Бэн замер.

— Отец? — голос вышел противно слабым, снова испуганным и не достойным сильной Катерины.

— Я думал, ты сгинул! — пробормотал Ханс Грюневальд, смахивая кровь с подбородка.

— Сгинул, — с трудом держась на ногах, ответил Бэн. Перед ним сидел его отец, постаревший, осунувшийся, но все такой же – немного придирчивый и вечно заботливый. Зачем Катерина выбрала этот дом? Ведь все другие были в ее распоряжении.

— Прикончи и избавься! — явилась хозяйка, бросила к его ногам труп юноши. На Бэна парень не был похож, но достаточно было на него взглянуть, как у раба подкосились ноги. Перед ним лежал обескровленный Ковен – младший брат, оставленный с отцом так много лет назад. Сколько? Бэн уже не мог сосчитать. В какое-то мгновение, забыв о них, словно вычеркнув из жизни, Бэн пытался делать вид, что их нет, ни Ханса, ни Ковена, никого – но только вот они, перед ним. Оба. И Ковен уже мертв, потому что Катерина была голодна.

— Что же с тобой стало-то, — пробормотал Ханс, подгребая под себя младшего сына, — Боженька милосердный, что же вы, изверги, наделали, — мужчина начал причитать, а Бэн безмолвно на него смотрел и не знал что делать. Не мог пошевелиться, не мог поднять ружье. Просто смотрел, как истекает кровью отец, и как прижимает бездыханное тело брата.

— Я же сказала, прикончи! — немного сердито выкрикнула Катерина, привлеченная плачем старика.

Бэн не шевельнулся, и вампирша с рычанием толкнула его в плечо. Боль от шрамов после битья на площади заставила его прийти в себя. Подчиняться Катерине – это уже как дышать. Бэн достал из ножен длинный нож, что использовал для разделки тел и перевел взгляд с бледно-голубого лезвия на плачущего отца. А ведь он почти забыл, как он выглядит, и забыл, как выглядит Ковен. Если бы Ханс не признал его, Бэн бы его даже не узнал. И младший был на Бэна ни капли не похож, наверно пошел в отца, потому что раньше в деревне часто повторяли, что Бэн копия матери.

— Знал, что ты вернешься. Но не думал, что ты проклятым стал, — Ханс внезапно поднял на сына глаза, — зачем пошел свою мертвую суженную искать? Душу так и потерял. А Катерина не та вернулась, совсем покинутая. И ты таким же будешь. Оставь мрак пока не поздно.

Бэн хотел толкнуть старика, чтобы открыть его горло и потом уже исполнить указ госпожи, но Ханс вцепился в его руку и не отпускал. Несколько секунд беззвучной борьбы, и Бэн воткнул нож Хансу в грудь. Почти сразу старик ослаб, выпустил дух и побледнел.

Катерины рядом не было. Она отыскала погреб и спряталась от поднимающегося солнца. Где-то в саду стал орать потревоженный светом петух. Словно осознав в себе тьму, что гнал отец, Бэн выронил окровавленный нож и бессильно упал на пол.

(Берлин. Июль, 1515 года)

Бэну не хотелось просыпаться, выбираться из зыбкого полузабытья и понимать, что все так же лежит на холодном бревенчатом полу рядом с двумя трупами, которые когда-то были его отцом и братом. Что-то неестественно гадкое сжало его изнутри. Захотелось завыть, захотелось выбраться из опротивевшего в одно мгновение дома и пойти к Равене... только и ее больше не было в этом мире.

— Неужели так и буду... только терять...

Бэн поднялся, рукав рубашки был измазан кровью Ханса, этой крови было слишком много, нужно было ее убрать. И тела убрать тоже, только притрагиваться к ним не было сил. Отодвигая неизбежное, Бэн взял лопату и пошел на задний двор копать могилы. Там же обнаружил трех красивых лошадок, похоже, отец не оставил старое дело и продолжал следить за лошадьми. Принадлежали ли они Хансу, или кому другому, Бэн не знал, но сейчас нужны были деньги, и, переодевшись он пошел в центр города, где смог выручить за гнедых пару серебряных гульдергрошей[1].