В поисках человечности (СИ)

— В Бранденбурге. Это была маленькая деревня недалеко от Старого Шёнеберга, рядом с безграничными лесами Груневальда. — Бэн снова занял свое место. Потянулся за сигарой, но, передумав, откинулся на спинку. — В 1488 году, в День Лугнасада, по новому летоисчислению – первого августа. Мой отец был конюхом, содержал лошадей господ. Мать была знахаркой. Она верила в старых богов. В те времена протестантство сурово наказывало язычников, но мать умела лечить язвы и бородавки и деревенские ее уважали. Когда мне было десять, она умерла. Но ее песни и старые предания я помнил долго. Поэтому вера в Единого Бога давалась мне с трудом. За несколько месяцев до своего двадцатилетия я стал трэллем могущественного вампира.

— Что значит трэлл[8]? — прервала его девушка, чем вызвала его молчаливый гнев. Увлекшись своим рассказом, Бэн словно забыл о существовании Катрин.

— Трэллы – слуги вампиров. Сейчас более распространено другое название для них – гули. Они пьют кровь своих хозяев и перенимают малую толику их могущества. Я был трэллем очень долгое время, прежде чем получил Становление. Моей госпожой была Катерина, — произнеся ее имя, он замолчал. Словно смакуя каждую букву, он пережевывал это слово и повторил его вновь. — Катерина обучила меня всему, что я умею, научила жизни и смерти, и вела за собой, пока я не получил Становление.

— Становление – это обращение в вампира? — снова прервала она его.

— Да. И не путай термины. Становление – это превращение в вампира. Обращение – превращение в трэлла. Тебе были скучны подробности, и я решил рассказать тебе о себе, теперь же ты меня прерываешь! — строго заметил он.

— Больше не буду.

— Катерина невероятно сильна, она служила Палачом и спасала город не один раз. Становление мне дал Вильгельм. Он был старшим Потомком Принца города. Вильгельм старее Катерины и большую часть своей жизни покровительствовал ей, — он поморщился. — Не то слово. Он был ее любовником, — воспоминания об этом явно не приносили Бэну удовольствия, — и имел на меня большие виды. Потому почти всю свою жизнь пытался похитить меня у Катерины. В 1850 ему почти это удалось. Но я остался верным госпоже и вернулся к ней, когда представилась возможность. А после Первой Мировой Вильгельм почти занял пост Принца. Вильгельм всегда показывал себя гибким моралистом и демократом. Он легко приспосабливался и подстраивался под любые требуемые условия. Главным и сильным преимуществом старого, очень старого вампира стала его философия и мораль. Родившись в жестокую эпоху войн и реконструкций, Вильгельм верил в закон и справедливость. И даже спустя семьсот лет своего бессмертия, в нем, как ни в ком другом сохранилась любовь к человечеству, к их непокорности, непоколебимости и стремлениям. Вильгельм хотел быть как они. Но именно это делало его слабым. В нем никогда не было достаточно жесткого стержня, чтобы должным образом противостоять Принцу Густаву. И Вильгельму не хватило силы, чтобы править городом. Поэтому в 1938 году Густав вернул свое, изгнав Вильгельма из Бранденбурга. Но сын вернулся в домен после Второй Мировой, поделил Берлин и правил Западной стороной. Думаю, ты знаешь, что стало с городом по урокам истории. Добавить особо нечего.

Бэн замолчал, давая девушке понять, что ей позволено говорить и Катрин осмелилась спросить:

— Ты говоришь о Вильгельме одновременно с восхищением и с критикой. Не могу понять, как ты к нему относишься.

— Я действительно им восхищаюсь. Вильгельм невероятно умён, предприимчив, мог добиться многого и, возможно, даже добился. Спустя столетия Вильгельм не растерял своей сноровки и политических навыков. Он стал лишь еще мудрее и опытнее. И даже изменившийся и стремительно выросший мир не поколебал его стойкий нрав и целеустремлённые взгляды. Вильгельм следовал цивилизации, изменяясь и подстраиваясь под нее, прогибаясь и изгибаясь, выживая снова и снова и готовя почву для своего правления. Но я не испытывал к нему особой симпатии никогда, даже когда он дал мне Становление.

— Что еще? — пытливо посмотрела она на него.

— В 2003 я стал вампиром, получил должность Хранителя элизиума, — произнес он коротко.

— Поучительные факты, трогательная любовь, карьера, беды и радости? — Она с недоверием смотрела на него.

Бэн выдержал ее взгляд без особого труда, и на уголках его губ вновь заиграла улыбка.

— Я служил госпоже и служил городу. После Второй Мировой я буквально построил Берлин с нуля своими собственными руками.

— Ты влюблялся, любил? — с горящими глазами спросила она.

— Нет, — сухо и поспешно ответил он. Катрин поняла, что он врет, но более не решилась расспрашивать.

В дверь постучали. Бэн поднялся, быстро приблизился к глазку и, внимательно посмотрев на прибывшего, отпер дверь. В комнату внесли поднос с выпивкой, блюдами сыра и фруктов. Как только обслуживающий официант покинул номер, Бэн вновь запер его изнутри.

— Думаю, я готова слушать дальше про политику, — сказала девушка, пододвигая к себе кушанья. — И зря ты взял красное вино, у меня от него голова кругом.