В поисках человечности (СИ)

— Я не позволю более использовать себя! Ты показал свое истинное лицо, и вновь играть своей душой я не позволю. Избавлюсь от Уз, даже если для этого придется убить тебя! Я так сильно ненавижу тебя, что не могу стоять рядом. Вильгельм, ты.. ты… ! — Катерина прижала руки к глазам, расстроенная проявлением своих чувств и причиной, что заставляли ее испытывать эти чувства. Кровь Вильгельма в ней, когда он был так близко, связывала ее стальным жгутом, и не давала сказать все то, что ей хотелось сказать последние три месяца, две недели и два дня.

— Прости меня. — Произнес Сенешаль спокойно.

— Зачем? Чтобы ты использовал меня? Издевался? Смотрел, как я страдаю? Ты прекрасно знал, что со мной будет, когда отправлялся к Тремерам. Ты прекрасно понимал, во что меня превратит эта порочная связь. Ты должен был предупредить меня!

— Я бы хотел, правда, — Вильгельм внезапно встал перед ней на колено. — Ты можешь мне не верить, но я все еще связан с тобой. Мне не нужны Узы Крови, чтобы любить тебя. Нас связывает не только Сир, не только вите, что пили мы у друг друга столетиями. Мы связаны настоящими чувствами!

— Ха! — Катерина оттолкнула его. — О каких чувствах ты говоришь? Ты сам утверждал, что между нами нет ничего. Лишь ненависть и призрение. Мне было удобно с тобой. Да, признаю, я жила за твой счет и нисколько этого не стыдилась. Но ты в ответ держал меня в своей золотой клетке не позволяя помогать Густаву. Я знаю, как мой Принц сердился на это, мне было тяжело от его упреков и слов. Но я ничего не могла поделать с твоим притяжением. Ты держал меня на коротком поводке и смеялся нашему Сиру в лицо, когда он делал тебе об этом замечания!

Вильгельм поднялся, показательным жестом отряхнул пыль с колен, и высоко подняв подбородок, стал говорить с мрачным призрением.

— Ты думаешь что-то измениться? Я все так же буду держать тебя от этого тирана подальше. Ты не станешь юродивой сумасбродкой, что истребит наш род в Его жажде крови. Это Густав обожал диаблери и толкнул тебя на этот грех. Наш Сир убил своего Сира, выпил его силы и каждый раз, когда ты пьешь вампира он навязчиво уговаривает тебя совершать это преступление вновь и вновь. Ты сходила с ума от всех этих загнанных и истребленных душ, и у меня не было другого выбора. Мне необходимо было взять тебя под контроль!

— Контроль! Тебе только и нужен был контроль. Ты его получил! Поздравляю! Но клянусь, это ненадолго. Когда Густав поймет, что ты играешь против него, ты не проживешь и секунды, я сама лично приду уничтожить тебя и поглотить твою проклятую душу!

— Что ж. Тогда не жди! — Вильгельм дернул воротник рубашки, открывая ей свою шею. — Убей меня сейчас. Зачем дожидаться унизительной команды твоего хозяина. Ты цепная псина, разберись с непокорным и докажи и себе и ему, чего стоит ваш непоколебимый союз!

— Думаешь, я не смогу? — Катерина напряглась, обнажая клыки.

— Я в тебе не сомневаюсь…

Палач прыгнула и он с трудом смог устоять на ногах. Обняв ее, он позволял женщине пить. Хотя в нем и так почти не осталось крови, Вильгельм чувствовал себя счастливым. Все эти глупые слова, споры, ругань. Все не имело более никакого значения. Пусть их обоюдная ненависть всегда существовала и заставляла строить козни за спиной друг у друга. Но теперь Катерина говорила об этом открыто, и внезапно это стало приносить жесточайшую боль.

— Лучше умереть от твоих клыков, в твоих объятьях, чем публично униженным на суде у Густава.

Катерина вздрогнула.

— Я люблю тебя. — Шепнул ей Вильгельм, он хотел, чтобы это были прощальные слова.

Но внезапно Палач остановилась и отпустила его. Крови в вампире почти не осталось. Красная пелена застила глаза и Вильгельм с трудом мог ощущать себя. Зверь рвался наружу, желая уничтожать, насытиться, спастись.

— Почему ты остановилась? — С трудом сказал он, не в силах даже шевелить языком.

— Потому что не хочу, чтобы ты умер с этой ложью на устах! — Катерина смотрела на него с призрением. — Признай, что все это игра! Что ты просто издеваешься надо мной, чтобы поднять себе цену!

— Это не игра. Ритуал не удался, Катерина. Я связан с тобой навечно.

— Чушь! Ты пытался убить меня, ты выставил меня из Шарлоттенбурга! — Она говорила все так же тихо, но уже не так агрессивно.

— Я пытался. — Сенешаль усмехнулся, но этот звук был больше похож на рык голодного волка. — Я действительно пытался. А потом пытался спасти, пытался извиниться перед тобой. Я ошибся Катерина. И Тремеры тоже.

— Отлично. Но я все равно не верю!

Вампирша отошла, оставляя Вильгельм сидеть на полу, почти обескровленного и почти потерявшего контроль.