В поисках человечности (СИ)

Ларс дернулся вперед, пытаясь остановить бывшую партизанку, но даже когда он уложил ее на пол и заискивающе улыбнулся Анжело, это не помогло.

— Я ее покровитель, займусь, образумлю, — быстро сказал Ларс, подхватывая Сабину и пытаясь вытащить ее из маленькой комнатушки.

— Оставь сучку! — Взвизгнул Ромео, потерявший контроль окончательно. — Она должна быть наказана за нападение на слугу Вильгельма!

— Он прав, — согласился Анжело, который до этого смотрел на все действо с неким равнодушием. — Пару десятков розог ей.

— Если ее будет бить Ромео, она не выживет. — Снова вмешался Ларс.

— Тебя это заботит?

— Я за нее денег заплатил! — Ларс поднялся, отпуская Сабину, и попытался заставить Анжело передумать.

— Надо было лучше выбирать. — Пожал плечами старший гуль. Но тут между его ног попыталась прошмыгнуть рыжая бестия. Анжело быстро среагировал, несмотря на достаточно подвыпившее состояние и ухватил ее за волосы.

Сабина выскользнула из его рук, выкручиваясь и проводя несколько приемов. Дралась она умело, профессионально. Конечно, с гулями несравнимо, но на ее беду ей все же удалось попасть по мужчине и ни раз. Анжело вскипел, начал бить в ответ, но женщина была ловкой и верткой, и пьяному гулю все никак не удавалось попасть по ней. Но длилось это недолго. Еще пару неудачных ударов и вот она на полу сраженная одним единственным попаданием.

Анжело с рычанием подхватил ее за волосы и, не давая ей прийти в себя, ударил снова. Так как Сабине почти удалось убежать, действия перенеслись в общий коридор, а там оказалось много свидетелей унижения старшего гуля. Не говоря более ни слова, Анжело закинул ее на плечо и потащил вниз по переходам и отдаленную часть капеллы, где располагались ванны.

Ларс обреченно шел следом, пригибаясь в тремерских коридорах с невысокими сводами. Помочь он уже Сабине ничем не мог.

Анжело прошел мимо ванны и спустился к котельной, где располагалась старая огромная печь, что обогревала почти все помещения капеллы, где жили смертные. В холодные дни ее постоянно топили и на каждые сутки выделяли девушку, что следила за пополнением дров и температурой в комнатах. Старший гуль остановился у печи, подобрал с пола плотную варежку и открыл засов. Внутри полыхало ярко красное пламя, на улице было холодно и к ночи топили активней.

Сабина потихоньку начала приходить себя. Она пыталась слезть с Анжело, высвободиться из его пальцев. Но мужчина сжал ее руки и ноги и закинул в печь как дрова. В первое мгновение Ларсу показалось, что ничего не происходит и смертную огонь не тронул. Потом вспыхнули как факел ее красные волосы, и она стала вопить, пытаясь выбраться наружу. Но Анжело закрыл затвор и накинул засов.

Помещение сотряслось от истошного вопля. Казалось, вся печь дрожит и дергается под разрывающие перепонки визг. Ларс был уверен, что их слышали не только все жительницы подземных комнат, но и посетители. И такие вопли наверняка привлекли внимания лишних зрителей. И он был прав.

— Что вы делаете?! Изверги! — В комнату вбежала Дита. Отпрыгнув от растопыренных пальцев Ромео, она рванула к закрытой печи и голыми руками схватилась за железо. За истошными воплями жертвы никто не услышал крика принцессы и приказа Анжело «И ее в печь!»

К девушке подскочил Ларс и, вывернув обожженные ладони за спину, оттащил от печи. Дита истерично отбивалась, кричала, сливаясь с пронзительным воем из печи. Она старалась помочь подруге, извивалась, выкручиваясь и пытаясь освободиться. Никто более не обращал на нее внимания, мужчины с улыбкой смотрели на вопящую печь, посмеиваясь и одобрительно кивая.

Ларс зажал ладонью принцессе рот и с силой сдавил скулы.

— Уймись, — шепнул он ей прямо в ухо, — или Анжело и тебя зажарит!

Дита продолжала дергаться, отбиваться, но больше уже не кричала. Вскоре и шум из печи затих и Ромео потер руки, смотря на Диту.

— Я с ней разберусь, — с усмешкой кивнул товарищам Ларс и Анжело одобрительно махнул ему рукой.

Через пару мгновений гули Вильгельма покинули подземелье, болтая о свежем ужине, что обещала подать Марианна и кислом вине, забыв о Сабине навсегда.

Ларс отпустил девушку. Дита, тяжело дыша, смотрела на закрытую печь и плакала. Девушка не успела сдружиться с новенькой. Даже не успела. Но судьба Сабины все равно беспокоила принцессу. Они прожили вместе почти месяц, делили одну постель, помогали с работой на кухне и в зале, и Дите казалось, что так и должно быть всегда. Но теперь Сабины нет.

— Так надо, поверь, так будет лучше. — Спокойно сказал мужчина. — Она болтала лишнее о Дмитрии, от нее в любом случае пришлось бы избавиться.

— Но нет так же! — Воскликнула Дита, поворачиваясь к Ларсу и все еще рыдая, стала на него кричать. — Я тоже забочусь о Дмитрии, я понимала, что Сабине нельзя давать болтать, но сжечь ее заживо… вы больные садисты! В вас нет ничего человеческого! Твой хозяин бы не одобрил такого…