В поисках человечности (СИ)

Остановившись рядом с почтовым ящиком, он приоткрыл дверцу. После того как Катерина потребовала объявить замок своим официальным домом, почта от других Каинитов стала приходить сюда. Кроме того Бэн решил выписывать свежие журналы для Диты и Берлинскую газету.

В ящике лежала записка от Анны, очередное безвкусно оформленное приглашение на очередной скучный бал Тореадоров. А рядом с ним лежало пухленькое письмо. Бэн с удивление рассматривал его. Оно было адресовано Ангелине, и гуль с трудом удерживал свое любопытство, чтобы не вскрыть послание.

Взбежав на второй этаж замка, где сестрица обустроила себе большую комнату, там она могла спать и работать, не мешая Бэну.

— Тебе письмо! — Крикнул он с порога, поднимая ее с постели.

— Спасибо, — проговорила женщина, потирая глаза.

— Скажешь от кого? — Сгорая от любопытства, спросил Бэн.

— От Вермонта. — Заметив изумленный взгляд напарника, она стала объяснять, — Пару лет назад стали общаться. Он со мной встречается, делает милые подарочки, приятно проводим время. И пишет много. И постоянно.

— Как ты умудряешься? — Спросил Бэн с иронией. — Сначала Глен и Глеб – идиот и дурак. Теперь Вермонт – социопат . Откуда такая тяга встречаться с гулями и еще и выбираешь самых ненормальных?

— Я бы на твоем месте помолчала! — Обижено воскликнула она. — На себя посмотри, извращенец!

— У тебя какие-то претензии к Дите? — Хмыкнул он. — Моя подружка красива и умна.

— К ней у меня претензий нет. А вот ты! — Ангелина от злости сжала кулаки и натянула на себя штаны. Сон как рукой сняло, и Бэн уже не первый раз обижал ее по поводу партнеров. — Ты ей даром не нужен, заменяет тобой Джетта и только и ждет того момента когда Карл заберет ее навсегда в Вену.

Бэн задрожал от негодования, прожигая напарницу взглядом, но она не унималась.

— Тебе триста лет, очнись. Что могла найти в тебе столь милая и веселая девушка? Ты только мучаешь ее, издеваешься, бросаешь, когда надоест и таскаешь за собой как собаку, когда скучно. А ей нужны просто ласки. Если бы другие гули к ней не придирались, она выбрала бы кого угодно. Но не тебя!

— Заткнись! — Сказал он злобно и холодно.

— Не вздумай меня затыкать. Я не твоя послушная Дита. Ты даже представить не можешь, как мне ее жаль. Жду не дождусь, когда же она тебя бросит!

Ангелина выкрикнула последнюю фразу и тяжело дыша, пыталась успокоиться. Бэн холодно смотрел на нее, сжимая кулаки, и на мгновение ей показалось, что он ее сейчас ударит. Ангелина сделала неуверенный шаг назад, Бэн был бледен и его безумный взгляд смотрел в пустоту, словно Зверь взял над ним контроль.

Но юноша опустил голову и, переваливая с одной ноги на другую, медленно вышел из ее комнаты.

Ангелина облегченно вздохнула, но тут же поняла, что наговорила ему лишнего, и он расстроен.

— Бэн! — Окликнула она напарника. Бэн уже спустился с лестницы. Ангелина быстро надела рубаху и побежала за ним. — Извини, я не хотела.

Он остановился на первом этаже в прихожей, рядом с входной дверью.

— Я прекрасно знаю, как относиться ко мне Дита. Не надо лишний раз напоминать, — буркнул Бэн и вышел из замка, хлопнув за собой тяжелой деревянной дверью почти в три метра высотой.

Я смотрел на ее сонное личико и чувствовал счастье. Настоящее счастье. Жизнь. Любоваться ее улыбкой, обнимать ее теплые плечи, целовать ее маленькие нежные руки. Разве может быть что-то лучше? Я забыл, какого это – жить по-другому. Жить без нее и уметь выживать. Двигаясь вперед, поддерживая Катерину и пробивая себе путь к поверхности из ада, в который сам вогнал себя за свою бесконечно долгую и одинокую жизнь без любви и счастья. Я держал Диту за руку и верил, что лишь эта хрупкая, кукольная девочка может помочь мне в моих жалких поисках любви и дружбы.

«Будь со мной, будь моей!» Я кричал ей это, мысленно, вздыхая под лучами ее голубых глаз. Не было никого более ценного и важного. Я нашел смысл в этой гонке выживания. Я нашел любовь и не мог ее более потерять.

Чем я стану спустя столетия? Чем станет Дита, наивная инфантильная красотка?

Я боялся думать и загадывать, боялся увидеть ответ и понять, что не хочу такого будущего.

Будущего более не существовало. Как и прошлого. Я жил сегодняшним днем и верил, что завтра никогда не наступит. Для меня и для нее. И весь вечный сегодняшний вечер был в нашем распоряжении. И этот вечный день я буду любить ее и, держа в своих объятьях верить, что она моя. Ее теплое тело, прижималось к моему, и я знал, что могу делать с ней все что пожелаю, потому что в такие моменты она принадлежала лишь мне. Я целовал ее шею, и она тихо посмеивалась, когда мое дыхание щекотало ее кожу. Девушка прижималась к моей груди, и я чувствовал, как напрягаются ее соски, прекрасные и идеальные. Я поднял ее тело, притянул ее грудь к своему лицу и прижался губами к темным затвердевшим бугоркам. Я гладил их, ласкал, играя с ними кончиком языка, а Дита стонала, выгибаясь и прижимаясь ко мне все сильней.