В поисках человечности (СИ)

— Мой брат служил в тех же войсках, что и Роман. Я не замечала его, может даже и не встречала. Но после какого-то крупного сражения мы с матерью приехали искать брата на поле боя. Моего брата придавила лошадь, и, когда мы его отыскали, брат уже погиб. Спаси господь его душу. Но рядом с его телом мы подобрали несколько живых солдат. Среди них был и Роман. У него было пробито колено, но он был очень терпелив, пока моя мать перевязывала его и укладывала в повозку.

— Я заметил, что он хромает.

— Да, есть немного. Но называет это своей счастливой хромотой, потому что его рана помогла нам познакомиться. Он приходил к нам домой. Приносил матери цветов, говорил, что в благодарность. Часто оставался на ужин, и мы общались, с ним было так хорошо, и он был невероятно галантен и заботлив. Матушка им восхищалась. И я тоже.

— Да, в Романе есть что-то притягательное, — усмехнулся Каспар. — Им трудно не восхищаться, особенно когда он хвастает своими боевыми подвигами.

— Вы хорошо его знаете? Расскажите, как он? И... почему не писал мне после того, как вернулся из Индии?

— Не хочу вам ничего рассказывать, потому что это должен сделать он сам. Но... — Каспар сглотнул, мучаясь с желанием очернить друга. — Он так сильно увлечен своей карьерой, что забыл о вас. Простите.

— Это так на него не похоже, — печально вздохнула девушка, — я слышала, что в Индии он почти погиб. Такие ситуации сильно меняют людей. Я надеюсь, что он не забыл обо мне. Потому что я помню. И очень жду.

— Я бы не стал на вашем месте так сильно рассчитывать на него, — Каспар отвернулся. Он бы предпочел, чтобы прекрасная Мила отзывалась так о нем.

Каспар мучился злыми мыслями и идеями до возвращения друга. А когда Роман вернулся, Каспар ни слова не сказал ему про Милу, так же как и девушке не рассказал про ее жениха. Но когда Роман поинтересовался, увенчалась ли поездка Каспара в Гамбург успехом, Каспар, отведя взгляд, соврал, что Милу ему отыскать не удалось. И вообще, похоже, что она покинула город.

Ему было тяжело обманывать друга, но встречаясь с прекрасной Милой, он забывал обо всех тревогах. И, недолго думая, обманул и девушку, сказав, что ее любимый погиб. Бедняжка долго страдала. Но Каспар с готовностью поддерживал ее, помогал и успокаивал. Еще через пару недель он соблазнил ее, сломив ее полную горечи потери волю, забрав то, что Мила долгие годы хранила для Романа.

Покоренный ее красотой, Каспар предложил Миле выйти за него замуж. Девушка стала немного сухой и потерянной, словно какая-то часть ее умерла или все еще жила любовью к Роману, но Каспар не замечал этого, старался не замечать.

Возможно, эта свадьба могла бы изменить судьбу Каспара и Милы, возможно, она стала бы хорошей женой и примерной матерью. Но Густав, наконец, решил, что пришло время его солдат и, пригласив двух самых выдающихся гулей, сделал им предложение, от которого невозможно было отказаться.

Каспар и Роман стали вампирами в один день. Приняв кровь господина, они обменялись и своей кровью, назвав друг друга братьями, и поклялись в вечной преданности и дружбе. Вот только Каспар, мучимый своим предательством, Роману доверять не мог. И, обманув его вновь, не проглотил кровь названого брата.

(Берлин, 1717 год)

Церемония была завершена. Двое новоиспеченных Детей были представлены при дворе. Трое других Потомков Густава со сдержанным приличием приняли их в свой круг. Вильгельм, поклонившись, обещал поддерживать в их первые тяжелые ночи. Катерина хитро улыбнулась и облизнулась, этот жест не мог не заметить Густав. Фредерик – Хранитель Элизиума, пожал новорожденным братьям руку и поспешил покинуть покои Сира.

— Катерина, задержись! — Приказал Густав, когда Палач собралась уходить вслед за Фредериком.

— Да, мой господин, — женщина проводила взглядом уходящего Вильгельма и перевела взгляд на молодых отпрысков.

— Мне не нравится твоя тенденция убивать моих Детей, — проговорил Густав в ее голове, и глаза Катерины вспыхнули.

— Мой Сир, я делаю лишь то, что желаете вы сами, — продолжила она беззвучный разговор.

— Я никогда не давал тебе прямого приказа на их уничтожение!

Катерина резко опустилась на колени, низко склоняя голову.

— Простите меня, я никогда более не расстрою вас, — сказала она вслух, и Каспар с Романом испугано переглянулись. Если Густав решил показательно казнить Палача, находиться в этот момент рядом было бы опасно.

— Я знаю, Дитя, — сказал Принц, поднимая свой широкий подбородок, — ты выпьешь крови моих новых Детей, во избежание любых недоразумений!

Катерина быстро поднялась и кивнула.

— И будешь поддерживать первые Узы со всеми моими Отпрысками! Я устал терять их!

— Да, мой господин.

— Что ж, Роман, Каспар! Пусть Катерина выпьет вашей крови, и будьте внимательны, чтобы она не перестаралась, — добавил он с какой-то хищной усмешкой.