В поисках человечности (СИ)

8 мая 1759 года главнокомандующим российской армией, вместо В. В. Фермора был неожиданно назначен генерал-аншеф П. С. Салтыков. (Причины отставки Фермора не до конца ясны, известно, однако, что Санкт-Петербургская конференция неоднократно выражала неудовольствие отчётами Фермора, их нерегулярностью и запутанностью, Фермор не мог отчитаться в расходовании значительных сумм на содержание войска.).

(Берлин, 16 апреля 1759 год). Воскресенье. (Дмитрий)

— Я же просила не принимать при мне такое лицо! — Катерина стояла рядом с могилкой, в которой вампир спрятал три трупа священнослужителей.

Дмитрий, скинув маску, принял образ Носферату:

— Такое лицо тебе больше по вкусу? — С угрожающим видом, оскалившись, он приближался к ней.

— Да, твое уродство заставляет меня чувствовать себя красивой, — она хохотнула и Носферату замер всего в шаге перед ней.

— Ты красивая. Прекрасная!

— Дешевая лесть? — Катерина нахмурилась. Много лет Вильгельм смеялся над ее внешностью, выискивая любые недостатки, порождая множество детский комплексов от которых ей так и не удалось избавиться.

— Правда.

— Тогда поцелуй меня! Сделай это так, чтоб я поверила, что я прекрасна!

Дмитрий опустился перед ней на колени и коснулся невидимыми губами кончиков ее пальцев.

— Нет, не так! — Воскликнула она.

— Поцелую, если ты вернешь мне ключ, — одна только мысль об этом была ему не приятна. Дмитрий избегал любых прикосновений, любых связей, любых проявлений чувств.

— Договорились. — Кровь, что дала ему женщина не позволяла ему отказывать ей.

Дмитрий поднялся. Он предстал перед ней со своим настоящим лицом. Лицом, которое в этом городе видела, возможно, лишь она. Катерина улыбалась, позволяя ему коснуться своих губ. Мгновенно она просунула свой прокусанный язык ему в рот. Дмитрий отпрянул, сплевывая кровь, и ухмыльнулся.

— Твои методы примитивны и грубы, если ты решила включиться в Джихад, тебе следовало бы поучиться у кого-то более опытного!

— Решила? Включиться? — Вампирша звонко рассмеялась. — Я верчу этим городом, как мне захочется уже двести лет. Думаешь, мне требуется учитель? Хотя... — женщина кокетливо улыбнулась, как молоденькая фрейлина перед юным королем. Она играла, смешно, мило, по-детски. — Научи меня искусству гипноза!

— А взамен?

— Взамен? — Улыбка превратилась в оскал. — Ты будешь учить меня дисциплинам, будешь передавать информацию, что шепчет тебе Яснотка, будешь передавать Носферату то, что я скажу, а взамен ты не получишь ничего!

— Зачем тебе это? Зачем тебе я?

— Мне всего лишь нужен ручной Носферату! — Катерина стояла совсем рядом и пальчиками поглаживала ворот его рубахи.

— Согласен, — с улыбкой сказал Дмитрий. Палач удивленно на него посмотрела, впервые показывая свои настоящие эмоции.

— Вот так просто? Не побежишь жаловаться мамочке? Не побежишь ябедничать Вильгельму?

— А, правда, что Сенешаль твой любовник?

— Ревнивые нотки? — Катерина снова играла.

«Ревность?» Она преследовала Дмитрия всюду. Его Сир обожал свою дочку Алису, и все время сравнивал Дмитрия с ней. Яснотка давала ему крови, давала лишь в сосуде, не позволяя прикасаться к ней, кусать ее, а сама придавалась любовным утехам с Эрилес у Дмитрия на глазах. Эрилес тоже давала ему крови, редко, скудно, лишь чтобы поддерживать в нем Узы. И жажду, жажду чувств. Любых. Таких, которые испытывал сам Дмитрий. А он презирал Яснотку, за то, что она использовала его, за то, что она дразнила его, посмеиваясь над его психозами. И он ненавидел Эрилес, за то, что ее любила Яснотка, за то, что она была моложе Дмитрия, но Яснотка учила ее больше и чаще.

Катерину он пока не ненавидел. Но он был уверен, что будет.

— Кровь вампира вкусна, зачем мне отказываться, когда Вильгельм подает мне ее сам. Поцелуй вампира прекрасен. Пусть пьет мою кровь, пока я кручу им, как мне нравиться. Я презирала Вильгельма всю свою жизнь и нежизнь. Теперь он у моих ног! Ничто не сравнится с этим.

Дмитрий наклонился к ней, потянувшись к ее шее. Катерина резко отступила и закрылась от него.

— Нет, не так!

Самообманом можно заниматься долго, но действительность всегда одна – НИКТО НИКОГДА не пожелает давать ему крови из шеи, потому что его зубы причиняли адскую боль.

— Если желаешь моей крови, я могу поделиться, — произнесла женщина, надкусывая свое запястье.

— Ключ! — Холодно сказал Дмитрий, вновь надевая личину прыщавого подростка.

Катерина кивнула, улыбка пропала с ее лица, превращая его вновь в каменную маску. Достав из кармана военных штанов две связки ключей, она протянула ему одну, а вторую вернула в карман.

— До встречи, ручной Носферату, — произнесла она и исчезла.

— До встречи, Палач, — сказал в пустоту Дмитрий.