В поисках чудесного. Динамическая медитация. Шактипат

Голодание высушивает вас изнутри. Голодание разжигает голод, а когда в глазах голодный огонь, асаны выполнять крайне опасно. Огонь голода может достичь мозга, и тогда вы сойдете с ума. Поэтому джайны скажут вам, что в асанах нет ничего хорошего.

Но для тех, кто идет иным путем, асаны преисполнены огромного смысла. Вместе с правильно подобранной диетой они действительно могут творить чудеса. Необходимо, чтобы тело поддерживалось в гладкой и подвижной форме — отсюда необходимость в мягкой и калорийной пище, — потому что каждая косточка и каждый мускул подвергаются воздействию и трансформации, Тело просто сломается, если не будет достаточно мягким и гибким.

Сами по себе йогические асаны — не что иное, как странные положения тела, в обычных условиях нами не принимаемые. Между тем все положения тела тесно связаны с нашим умом.

В состоянии беспокойства и тревоги человек начинает почесывать затылок. К чему этот жест, какое отношение он имеет к волнению? Но если вы удержите человека от почесывания, он не сможет волноваться. Чтобы войти в состояние волнения, он вынужден тянуть руку к затылку. А если вы удержите его от подобного поступка, человеку трудно будет волноваться. Любое волнение обязательно имеет некую физическую ассоциацию; необходимо, чтобы мышцы руки находились в определенном положении по отношению к нервной системе. Волнение проявится, если тело примет необходимое положение.

Все йогические асаны и мудры — своеобразные клише различных состояний нашего ума. Они — результат бесчисленных экспериментов и переживаний. Как я уже говорил, асаны и мудры сформировались самостоятельно в процессе медитаций. В результате многочисленных наблюдений было выяснено, какие именно мудры соответствуют определенному состоянию ума. Возможен и обратный процесс — вы достигаете определенного состояния ума, используя соответствующую мудру.

Например, Будда сидит в определенной позе; если вы примете такую же позу, вам легче будет достичь того состояния ума, в котором находился Будда, потому что каждое состояние ума связано с определенным положением тела. Если вы станете ходить так, как ходил Будда, дышать так, как дышал Будда, вам легче будет достичь его состояния ума. И наоборот, если вы достигнете состояния Будды, то найдете много сходства между тем, как ходите, дышите и сидите вы, и тем, как это делал Будда.

Оба эти феномена всегда параллельны друг другу.

Что касается людей, подобных Гурджиеву — в некотором смысле лишенных корней, — они не могут знать этого, потому что у них за спиной нет никаких традиций, уходящих в глубь веков. Более того, в процессе своих исканий Гурджиев встречался со многими мистиками, принадлежавшими к разным школам. Из таких противоречивых источников он черпал свои сокровища. Они составлены из множества частей, принадлежащих множеству духовных инструментов, — каждый из которых отличен от другого.

Эти части были хороши каждая на своем месте, но, собранные вместе, они составили очень странный конгломерат. Вот почему техники Гурджиева иногда помогают, но они эффективны не для всех. Поэтому никто из работавших с Гурджиевым не смог достигнуть полной реализации. Это было просто невозможно — ведь как только у последователя Гурджиева что-то щелкало, он увлекался этим и вступал на путь, являющийся мешаниной разных путей. Поэтому вскоре разные техники начинали воздействовать на него в противоположных направлениях. Так происходило вследствие того, что у Гурджиева отсутствовала целостная система духовного обучения. Скорее, это была незавершенная мультисистема. Многие очень важные соединительные звенья были опущены даже в ней.

Большую часть информации Гурджиев почерпнул у суфиев. Он не обладал знаниями о тибетской йоге; что же касается хатха-йоги, то они не адекватны. Кроме того, всю имевшуюся у него информацию о хатха-йоге Гурджиев получил от ее противников — суфийских дервишей. Гурджиев не был адептом хатха-йоги. Все его знание о хатха-йоге и Кундалини взято из враждебных источников или от тех, кто следовал по иному пути.

Поэтому все, что Гурджиев говорил на основании этой информации, крайне противоречиво. Например, его взгляд на Кундалини крайне абсурден. Он ничего об этом не знает. Он называл ее «Кундабуфер». Это совсем не благожелательный термин. Под этим Гурджиев подразумевал, что Кундалини мешает, препятствует достижению знания, потому что служит буфером, преградой между личностью и Абсолютом. Поэтому необходимо трансцендировать ее путем уничтожения Согласно Гурджиеву, пробуждать Кундалини вовсе не обязательно.