В поисках Дарования

Сейчас я знал, чего именно боится Рецер, и он знал об этом - его глаза выдавали это. Но, как я и чувствовал, он не собирался отступать - зверь готов бороться до последнего. Он бы и рад отступить, но смелая идея и гордость тащили его вперед. И он и я приготовились к атаке, только он чувствовал, что для него это будет последней охотой в его жизни, а я не чувствовал, я знал это. Рецер бросился на меня, а я спокойным шагом двинулся навстречу. В его глазах тускнела беспомощность, а уже довольно зрелое лицо не выражало никаких эмоций. Рассчитав траекторию, зверь прыгнул, прыгнул и я, но только для того, чтобы проскользить по траве под ним. Когда же он пролетел надо мной я вскинул руку вверх, одновременно со мной это сделала и моя тень. Черная рука выпрыгнула из земли, схватила Рецера за горло с силой, заставляющей его раззинуть пасть и вытаращить глаза. От ужаса его затрясло, шерсть вздыбилась. Резким движением вниз его припечатало к земле. Тень словно пыталась втянуть зверя в землю, а тот, вереща, конвульсивно барахтая конечностями, пытался вырваться из стальной хватки. Иногда казалось, он выкрикивает какие-то членораздельные слова нехарактерные для животного, молящие о пощаде, но я не внимал им и продолжал втягивать тенью его в землю. Рецер начал медленно уменьшаться в размерах. Я слышал, как его сердце и душа единогласно не хотели поддаваться моему натиску, а грезили о схватке, во что бы то не стало вырваться и растерзать своего противника. Любое другое существо на его месте молили бы о пощаде, он же имел сердце настоящего война, храброго война. Я подошел к нему, заглянул в глаза, которые не отражали ни капли страха, ни доли ненависти. Он понимал, что борется с равным, более того, с существом, оказавшимся гораздо сильнее его самого и Рецеру доставило бы огромную честь умереть от моих рук. Мне, напротив, ни к чему была смерть храброго воина. Отважный сердцем - справедлив душой, справедливый душой - не ограничен силой. Я ослабил хватку.

- Мне не нужна твоя бессмысленная смерть. - Глядя в его глаза произнес я.

Рецер в ответ только недовольно фыркнул ноздрями, рассеивая клубы пыли вокруг своей головы.

- Если хочешь, можешь продолжать этот никчемный бой, но я тебя отпускаю. Твоя судьба достойна большего. Ты умный и должен все понять.

Черная рука освободила зверя, позволяя ему подняться. Его взгляд наполнился благодарным удивлением, в сердце уже не ощущалось той, присущей ему агрессии, теперь его переполняли чувство легкого стыда и одобрительного добродушия, но с толикой злости и разочарования. Душу война опустошила непривычная для него пощада, ему до этого просто было не знакомо такое понятие, и это чувство позорило его перед самим собой. Для Рецера, как для японского самурая, неоправданная пощада была чужда.

- Не терзай себя. Истинному войну нужен равный противник, ибо достойный дерется с равным, трус - со слабым, глупец - со всеми, сильнейший - с самим собой.

Рецер понял о чем я и растерзанный сомнениями попятился назад. Еще немного поборовшись с собой, он фыркнул последний раз, снимая со своей помолодевшей морды остатки напряжения, и скрылся за грудой камней, там, откуда он пришел. Я был доволен такой кульминацией нашего с ним испытания. Несмотря на то, что испытание предназначалось мне для самостоятельного осознания законов Сомнии и проницания в нее, так сказать, бросок под танк, но под раздачу попал и Рецер, а может это и я неосознанно устроил ему свой экзамен. Не важно, главное, что мы оба прошли его. Благодаря чему, мое восприятие этого мира кардинально изменилось и добавило зрелости в мой характер.

Глава 12

...Я вспомнил о тройке моих новых знакомых, которые благополучно исчезли перед своим сюрпризом. Оглядевшись, нигде их не нашел.

- Александр! Ольми! Ризонет! - Позвал я их.