В поисках единственной (СИ)

— Ее звали Вероника, — тихо произнес, не спуская с меня глаз. — Но Никой я ее никогда не называл. Ника у меня только ты. Одна.

Поставил подпись, на секунду задержался взглядом на дате. Захлопнув папку, встал. Рядом тоже задвигали стульями. Профессионально вежливо улыбаясь, пожал руку партнеру.

— Поздравляю вас, Дмитрий Александрович, теперь и Ближний Восток ваш! Есть континенты, которые еще остались непокоренные?

— Вам перечислить? — мой вопрос вызвал сдержанный смех.

Все зааплодировали, радостно заулыбались. Повод веселиться был прекрасным: получение выгодного контракта и позже корпоратив по случаю Нового года. Торжественно разлили шампанское, раздали всем присутствующим бокалы. Через полчаса деловой этикет позволил слинять с фуршета, прикрываясь важным звонком.

— Дмитрий Александрович! — меня на пути к кабинету перехватили девушки, стажеры, об их существовании знал по бумагам. — Вы наш кумир! — рыженькая не скрывала своего дикого восторга, брюнетка была поспокойнее.

— Вам автограф дать? — пряча иронию за очаровательной улыбкой. Они засмеялись.

— Может, вы секрет вашего успеха раскроете? — две пары глаз в большом ожидании уставились на меня.

— Много работать. И полное отсутствие личной жизни… — от последнего факта стало горько во рту, хотелось выпить. Чего-то покрепче.

— Дима… — к нам торопливо шел Борис, увидев девушек, тут же поправился: — Дмитрий Александрович, не найдется у вас пару минут для разговора. Личного.

— Да, конечно, — улыбнувшись девушкам, двинулся к кабинету. Борис шел сзади.

— Вас развели? — спросил в спину, только прикрыв дверь. Я подошел к бару, вместо спиртного взял воду, сел за свой стол. — Дим, ты меня слышал?

— Слышал. Нет, перенесли на январь, после праздников.

— Но…Ты ж уезжаешь. Вас не видно, не слышно.

— Знаю. Напишу доверенность юристу, пусть выступает в моих интересах. Да все уже оговорено в первом варианте. Ничего менять не буду. Свидетельство потом заберу. А в принципе оно мне не нужно, я жениться больше не собираюсь, — взглянул на свою руку, лежащую на компьютерной мыши, сжал в кулак. Снимать кольцо мне не хотелось. — Итак, планирую в конце недели представить план на следующий год, решить вопрос с отпусками, да с расширением штата. Работы предстоит много. Ведущие зарубежные проекты я возьму на себя, а вы тут распределите все остальное, можете попробовать учитывать пожелания каждого сотрудника… — взял бумаги на столе, вчитываясь в текст.

— Посмотри на меня, — прошептал Борис, неожиданно крутанув кресло. Я изумленно на него уставился. — Ты соображаешь, что делаешь?

— Да… — опустил глаза, рассматривая рисунок на его галстуке. — Это единственный способ не сойти с ума. Мне надо чем-то забить свой мозг, чтобы не было ни минуты для размышлений на личные темы. Чтобы я просто приходил домой и спал без сновидений. Чтобы мог спокойно с ней встречаться, и после не напиваться…

— Дима… Неужели так и не нашел ключик к сердцу Ники?

— Не знаю Борь. Я вроде все делаю правильно, пытаюсь понять, почувствовать. Я не давлю, не ставлю перед фактом, но все равно что-то не получается. Ника вроде хочет простить, но не прощает. И простит ли, я не знаю. Я каждый раз ищу в ее глазах ответ, но ничего там не вижу. И от этого мне больно, тоскливо. Ты не представляешь, как это тяжело, быть рядом с нею и не сметь прикоснуться, не можешь обнять, прижать к себе. У меня сердце не выдерживает….

Борис, обняв меня одной рукой за шею, прислонился лбом к моему лбу. Слезы текли по щекам, сквозь плотно сжатые веки, ощущал их влагу. Разрушить всегда проще, чем построить. И дом, и семью. И вместо того, чтобы как обычно, в годовщину нашей свадьбы, двадцать пятого декабря быть в Париже, сидеть с ней в обнимку, любуясь огнями башни, сидел в кабинете с другом и плакал над руинами семейной жизни, не в силах понять, где точка, где запятая.