В поисках единственной

Каждый год, едва начиналась школа, садики и прочие образовательные походы, во мне просыпалась дикая любовь к выходным. Именно в эти дни я могла поспать на два часа дольше, не переживая, что дети проснутся и разнесут дом. Дима был с ними. Он их и накормит и развлечет, а может куда-то потащит в город, оставляя мне время для себя. Вот и сегодня, проснувшись раньше меня, разрешил досыпать. Во всяком случае, я лелеяла мечту, что таким образом он обо мне заботится. Потому что больше он никак не проявлял свою заботу. После той ужасной ночи, когда он едва не изнасиловал, по-другому мой мозг отказывался называть то принуждение, после непонятного разговора, мы отдалились. На публику по-прежнему изображали идеальную семью, даже при детях старались вести себя максимально естественно, но многое ушло в наших отношениях. Он свел наше общение до бытового уровня, при возможности утром сам отвозил детей в школы и садик. Его внимание внезапно переместилось именно на них. Игнорируя меня, по максимум отдавал себя сыну и дочкам. Такое отношение обижало, задевало. Я не раз пыталась начать разговор про нас, но каждый раз замирала, едва встречаясь с его холодным взглядом. Родной человек стал чужим. Если раньше мы могли вечером остаться вдвоем на кухне и поболтать ни о чем, то сейчас Дима больше времени проводил в кабинете, избегая малейшей возможности остаться со мною наедине. Мы спали в одной кровати, но сейчас мне она казалась огромной, потому что ни разу он не прикоснулся ко мне. Он вообще стал избегать секса. Ворочаясь от бессонницы, рассматривала его спокойное спящее лицо. И все дурные предчувствия овладевали мною, как стая демонов, шепча, что невозможно столько времени обходить стороной близость и выглядеть довольным жизнью. Ловила себя на мысли, что не раз порывалась заглянуть в его телефон, но каждый раз останавливалась, убеждая, что верю ему. Я скучала по нему, по его нетерпеливым рукам, мускулистому телу. По его подколкам и горячему шепоту. Смахнув накатившуюся слезу, вошла в ванну. На полу, видно со вчерашнего дня, валялись брюки и рубашка. Когда он вчера вернулся, я даже не слышала. Подняла брюки, вытащила ремень, стала проверять карманы, прежде чем они отправятся в стирку. Осторожно, словно вытаскивала ядовитую змею, перевернула кулак и разжала пальцы. На ладони лежало его обручальное кольцо, две фольгированных упаковки презерватива. В другом кармане оказались сигареты и зажигалка. Как реагировать? Не веря, что ужас прошлого воплотился в настоящем, выложила находки возле раковины в ряд. Это просто ошибка! Все его, кроме презервативов. Кто-то подсунул. Не может все это быть правдой! Нет! Положила брюки в корзину для белья, взяла рубашку. От нее пахло мужским и женским парфюмом. Отвернула воротник. Возле края был след розовой помады, видно целовали шею и задели. Губы задрожали, прикусила, пытаясь унять сердцебиение.

— Ника, во что одевать детей, мы поедем в игровую комнату? — Дима вошел, замер. Я, стоя к нему лицом, демонстративно повернула ворот рубашки, разглядывая след. Всегда считала, что розовая помада пошло и дешево. Какой-то неопределенный цвет.

— Там в шкафу достань джемпера, джинсы в комоде. Вика с вами? — подняла на него глаза. Он подошел к раковине, надел кольцо, покрутил большим пальцем, презервативы швырнул в ящик. Взял сигареты и вышел. Все это время избегал смотреть мне в глаза. Я глядела ему вслед, кинув рубашку к брюкам, поспешила за ним. В гардеробной он натягивал джинсы, стоя ко мне спиной. Сердце от боли, от разочарования и обиды сжалось. Вдоль позвоночника шло несколько царапин. Явно не кошка на него напала.

— Ты не ответил на вопрос!

— Какой? — схватив джемпер, одел его и только после этого повернулся. — На тот, который ты еще не сформулировала или про Вику? — если бы он смотрел виновато, глазами побитой собаки, я, как и миллионы, простила, не став даже разбираться. Я действительно ему бы простила эту интрижку. Но его вид говорил о том, что ему нисколечко не стыдно, и в любой ситуации его правда важнее всего остального.

— Про Вику, — прошептала, мне нужно было время понять и принять произошедшее, и решить, что делать дальше. Сжигать мосты или латать дыры — выбор не из легких. Опыт подсказывал мне, что если предал однажды, предаст и второй раз.

— Да, она едет с нами.

— Хорошо повеселитесь! — я улыбнулась, даже сделала шаг к нему навстречу, пряча в глубине души свои переживания. Дима как-то странно смотрел на меня, кивнул, но мне показалось, что больше своим мыслям, чем мне. Сколько так простояла неподвижно, чувствуя, как мой мир раскололся на две эпохи: До и После — не знала. Подошла к кровати, именно с его стороны, легла, свернувшись. Подушка пахла им. Вдыхая родной запах, не выдержала и разрыдалась в голос, кусая губы до крови. Я его слишком люблю, чтобы пройти мимо, не ощущая боли. Слишком люблю, чтобы спокойно отпустить. Слишком люблю, чтобы резать по живому. Слишком люблю, чтобы закрывать глаза.