В поисках единственной

— Ты специально? Специально бьешь по больному? — со стиснутыми зубами прошипел, вспоминая звонок Рената. Что ж их связывает? Как банкир — он просто профессионал своего дела, я рядом с ним просто мальчик был в свое время, благодаря сотрудничеству с этим человеком, многое для себя вынес в плане работы. Но как человек — он кусок дерьма, замаскированный в красивую конфетку. Его глумливое отношение к женщинам, передергивало от отвращения, чего стоит его выходка, когда он жил под одной крышей с любовницей и женой. Особенно падки были молоденькие девушки, которые только вошли во взрослую жизнь. Наша неприязнь была взаимна, просто на эмоциональном уровне. Спроси причину, не смог бы ответить, но, когда мы находились в одном помещении, напрягались все, кто был рядом.

— Да! — восклицание дочери вернуло меня в реальность, сконцентрировался на ее речи. — Потому что я не хочу, чтобы в моей жизни, в жизни Богданы и Арсения появился другой мужик, которого мы должны будем называть папой! Я не хочу видеть тебя только по выходным и по праздникам! Не хочу… — из ее глаз потекли слезы. Сжав зубы, я пересел к ней и обнял. Она уткнулась в шею, плечи вздрагивали, — Я толком не помню родного отца, ты стал мне родным, не хочу, чтобы Дана, как я в свое время, осталась без папы.…А Арсений! Он еще маленький! Он только по фотографиям будет понимать, что у него есть родной отец! — ее заплаканные глаза с грустью смотрели на меня.

— Ты так говоришь, будто я собираюсь исчезать из вашей жизни…

— Что-то я своего папочку рядом с собой не наблюдаю после развода!

— Твой папочка сам не захотел контактироваться, поэтому не вижу повода тебе печалиться по данному вопросу. Я, в отличие от него, не собираюсь оставаться отцом только по бумажкам.

— Да? — глаза наполнились надеждой, в горле аж запершило, — На форумах пишут, что как только предки разводятся, они становятся чуть ли не врагами, манипулируют детьми, не дают встречаться.

— Ты поменьше читай всякой чепухи, а лучше книги почитай!

— У нас в классе, у троих развелись родители. Я буду четвертой. Можно создавать клуб разведенных детей!

— Не очень смешно, — пробормотал. Нам принесли пиццу, сок и мне кофе. Вика успокоившись, начала болтать про школу, про секции, про репетиторов, вывалив на меня все свои мысли, переживания, порой даже не дослушав мой ответ, перескакивала на другую тему.

— Пап! — она задумчиво болтала трубочкой в стакане с соком. — А тебе не задавали вопросов, почему у меня другая фамилия?

— Не задавали, потому что, Вика, ты в моем паспорте не прописана. Может у мамы кто-то и спрашивал. У меня по документам числятся двое детей, хотя по факту я считаю себя многодетным отцом!

— А ты бы хотел, чтобы и мое имя было рядом с Даной и Сеней? — Вика смотрела в упор, еле слышно задала свой вопрос, сначала мне показалось, что я ослышался. Она ввела меня в такой ступор, что некоторое время удивленно ее рассматривал, будто впервые вижу. Данная тема была поднята мною только один раз, когда родилась Богдана. Я предложил Нике удочерить Вику, чтобы семья была под одной фамилией. Но меня тогда не поняли и не поддержали.

— Только, чур, после свадьбы остаешься с моей фамилией, а то смысл тогда заморачиваться с документами, если ты через пять лет вновь сменишь фамилию! — пряча улыбку в чашке, наблюдал за реакцией девочки. Она замерла, потом расплылась в широчайшей улыбке и, вскочив на ноги, кинулась ко мне на грудь, обняв за шею.

— Я тебя так люблю! — Вика потерлась носом о щеку.

— Я тоже тебя люблю, доченька! — прижал ее к себе, утыкаясь лицом в волосы, чтобы она не увидела, как в глазах блеснули слезы.