В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

Очевидным партнером для Chevron была Texaco, совместно с которой она уже владела предприятиями Caltex, занимавшимися нефтедобычей в Индонезии и нефтепереработкой и сбытом в Азиатском регионе, где ныне находились самые быстрорастущие рынки в мире. Эти совместные предприятия работали уже 50 лет и считались одними из самых успешных компаний такого рода.

Для Texaco слияние тоже имело смысл. Более крупные компании, супермейджеры, будут более высоко оцениваться фондовым рынком по сравнению с традиционными крупными фирмами. Весной 1999 г. Texaco обратилась к Chevron.

Компании тайно направили команды для ведения переговоров в Скоттсдейл, Аризона. Они пришли к выводу, что компании идеально подходят друг другу. Но это не будет слиянием равных. Texaco недавно попала в передрягу. Она проиграла судебный процесс против компании Pennzoil и выплатила штраф $3 млрд а затем для отражения попытки враждебного поглощения со стороны финансиста-рейдера Карла Айкана ей пришлось заимствовать еще несколько миллиардов. В результате она была вынуждена продать дочернюю компанию в Канаде и урезать бюджет на поиск и разведку, что привело к болезненным последствиям. «Все очень просто, — сказал Уильям Викер, в то время финансовый директор Texaco. — Если вы не вкладываете деньги в поиск и разведку в нулевом году, то в седьмом и восьмом году вы не будете расти». Хотя Texaco возобновила инвестиции, отдача от них ожидалась только через несколько лет. Разумеется, она по-прежнему оставалась очень крупной компаний, но Chevron была почти в два раза крупнее, поэтому должна была стать покупателем.

Несмотря на «идеальную совместимость» двух компаний, это едва ли можно было сказать о генеральных директорах Кеннете Дерре из Chevron и Питере Бижуре из Texaco. Они худо-бедно могли договориться о цене, но не о том, кто сменит Дерра на посту генерального директора. Переговоры застопорились. Texaco, как заявил Бижур, разрабатывает стратегию, которая позволит ей вернуться на путь устойчивого роста.

Осенью 1999 г. Дерр ушел в отставку. Новый генеральный директор Дэвид О’Рейли пришел в Chevron много лет назад сразу после окончания Университетского колледжа в Дублине. Став у руля компании, свое первое совещание по вопросам стратегического развития он посвятил возврату к плану слияния. «На тот момент я точно знал, — вспоминал О’Рейли, — что нам нужно объединяться, иначе мы останемся на второстепенных ролях. Хорошие активы надо поглощать даже в тяжелые времена».

О’Рейли обратился к совету директоров за санкцией на проведение слияния. Ответ правления был предельно четким: «Да. И чем скорее, тем лучше».

За годы работы О’Рейли прославился уникальной способностью находить контакт с людьми. Теперь перед ним стояла непростая задача найти общий язык с главой Texaco Питером Бижуром. Руководство обеих компаний встретилось в Сан-Франциско в мае 2000 г., чтобы обсудить деятельность совместных предприятий Caltex в Азии. Было ясно, что структура СП была крайне неэффективна для управления столь важным — и растущим — бизнесом в самом динамично развивающемся регионе мира. Нужно было что-то менять. В конце встречи О’Рейли предложил Бижуру поговорить наедине и поднял тему слияния. Бижур признал, что в сложившихся условиях Texaco будет довольно сложно реализовать стратегию самостоятельного развития. Переговоры возобновились. Соглашение о слиянии компаний Chevron и Texaco было подписано в октябре 2000 г. Как с некоторым сожалением подвел итог Бижур, «очевидно, что с выходом на сцену супермейджеров масштаб и размер действительно стали иметь значение»[77].

Остались последние: Conoco и Phillips

Решение Федеральной торговой комиссии весной 2000 г., вынудившее BP избавиться от части активов ARCO — месторождений Арктической низменности, невольно спровоцировало последнее из наиболее крупных слияний в США. С одной стороны, существовала такая компания, как Phillips Petroleum, которая базировалась в Бартлсвилле, Оклахома, и числилась в рядах «мини-мейджеров». С другой стороны, существовала компания Conoco, принадлежавшая химической компании DuPont с 1981 г. DuPont ограничивала бюджет и рост Conoco, пуская ее доходы от нефти и газа на развитие своего нового направления бизнеса — биотехнологий. Как впоследствии вспоминал Арчи Данхэм, избранный генеральным директором Conoco в 1996 г., «моей целью номер один было освобождение компании от власти DuPont». Ему удалось убедить руководство химической компании в том, что избавление от Conoco будет очень выгодным для акционеров DuPont. В День матери, 11 мая 1998 г., DuPont объявила о начале процедуры продажи компании.