В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

Именно перегретость кредитного рынка и сектора жилой и коммерческой недвижимости в Бангкоке стала причиной краха таиландской валюты в июне 1997 г., что повлекло за собой обвал валютных и фондовых рынков в других странах Азии. К концу 1997 г. паника охватила весь регион. Одни компании объявляли о банкротстве, другие закрывались, начались массовые увольнения, уходили в отставку правительства, и быстрый экономический рост во многих странах уступил место экономической депрессии.

К тому времени кризис и паника вышли за пределы Азии. В августе 1998 г. российское правительство объявило дефолт по внутреннему долгу, отправив страну в экономический штопор. Рубль резко девальвировался, а российский фондовый рынок рухнул на шокирующие 93 %. У недавно созданных российских нефтяных компаний не было денег, чтобы расплатиться со своими рабочими и поставщиками. Зарплаты были сокращены; в некоторых компаниях руководители получали около $100 в месяц.

После ошеломляющего банкротства крупнейшего хедж-фонда Long-Term Capital Management Уолл-стрит тоже оказалась на грани краха. Но паника была предотвращена благодаря оперативному вмешательству Федеральной резервной системы. Инфекция, казалось, была готова охватить и Бразилию, угрожая перерасти в то, что министр финансов США Роберт Рубин назвал «всепоглощающим мировым кризисом». Чтобы не позволить бразильской экономике скатиться вниз, были предприняты чрезвычайные усилия и мобилизованы огромные финансовые ресурсы. Это сработало. Бразилия была спасена. К весне 1999 г. мир практически справился с инфекцией³.

Джакартский синдром

Азиатский финансовый кризис нанес тяжелейший удар по мировой экономике. Предположения о повышение спроса на нефть, лежавшие в основе джакартской договоренности 1997 г., оказались неверными. В соответствии с этой договоренностью страны ОПЕК наращивали добычу нефти в то время как спрос на нее начал падать.

Теперь в мире было слишком много нефти. Когда в нефтехранилищах больше не осталось места, в качестве плавучих хранилищ стали использовать океанские танкеры. Но предложение все росло. А спрос оставался низким. Цена на нефть рухнула до $10 за баррель, а на некоторые сорта нефти до $6. Последний раз такой обвал цен наблюдался в 1986 г., и все были уверены в том, что рынок никогда больше не вернется к столь катастрофически низким уровням.

Из Джакартской конференции 1997 г. экспортеры вынесли один горький, но важный урок, так называемый джакартский синдром: опасно увеличивать добычу в условиях слабеющего или неопределенного спроса. Это была ошибка, которую они вознамерились больше никогда не допускать.

Шок

Обвал цен на нефть сделал кое-что еще. Он дал толчок самой масштабной реструктуризации нефтяной отрасли со времен разделения Standard Oil Trust по решению Верховного суда США в 1911 г. Если бы не обстоятельства, вызванные падением цен, мы бы вряд ли в скором времени увидели подобные результаты.

Поскольку цены на нефть резко упали, доходы нефтяных компаний спикировали вслед за ними. «Сказать, что это была бойня, значит не сказать ничего», – заявил один аналитик с Уолл-стрит. Компании урезали бюджеты и увольняли сотрудников. Одна из крупных компаний сократила традиционно роскошную рождественскую вечеринку до скромного фуршета в столовой. «Утопающие в нефти» гласил заголовок на обложке The Economist. Хотя и с некоторым преувеличением, этот заголовок отражал распространенное на тот момент убеждение, что в обозримом будущем цены на нефть останутся низкими, а нефтяную отрасль ждет безрадостная перспектива⁴.

Но для некоторых это была возможность, непростая, но тем не менее возможность для обновления. В конце концов, люди все равно не смогут обойтись без нефти, и их потребности в ней будут расти, когда возобновится экономический рост, что приведет к повышению цен. Но отрасль должна была стать более эффективной, научиться лучше управлять затратами и более широко опираться на передовые знания и технологии. Путь виделся один – увеличение масштабов. А этого можно было достичь посредством слияний компаний.

Был бы он жив сегодня…

В центральной части Норвегии, в суровых Скандинавских горах, находится тихий курортный городок Сандерстолен, до которого можно добраться только по извилистой узкой дороге, едва проходимой зимой из-за снежных заносов. После открытия нефтегазовых месторождений Северного моря у побережья Норвегии этот городок стал местом встреч норвежского правительства и работающих в норвежском секторе нефтяных компаний для обсуждения важных отраслевых вопросов – утром разговоры, после обеда прогулка на лыжах.