В поисках Янтарной комнаты (Сборник)

Они вышли из здания, обошли сначала один корпус, за ним был ещё один. Они пошли дальше.

– Большая у вас территория, – сказал Алексей.

– Да. Тот корпус, который нам нужен, находится в самом конце.

Они ещё некоторое время шли молча и, наконец, увидели старое здание. Вдоль стены возвышались строительные леса, а рядом стоял вагончик. Самих строителей, как и говорил Антон, в выходной день здесь не было. Они подошли к входу, Антон открыл дверь, пропустил Алексея и Настю вперёд, оглянулся по сторонам и зашёл в здание следом за ними.

Внутри этот старый корпус выглядел довольно удручающе. Похоже, сначала хотели восстановить здание снаружи, а уж потом приступить к внутренней отделке.

– Пойдёмте за мной, картотека находится в подвале, – сказал Антон и пошёл по коридору.

Настя и Алексей последовали за ним. Они подошли к лестнице, и Антон сказал:

– Идите аккуратно, здание старое, мало ли что может случиться. Освещения нет, поэтому я фонарик включу.

Он включил фонарик и начал спускаться. Настя с Алексеем переглянулись, достали телефоны, тоже включили фонарики и пошли следом. Спустившись в подвал, они ещё немного шли по коридору, пока не подошли к двери.

– В этой комнате находится картотека, – сказал Антон, достал ключи и открыл дверь.

Они зашли внутрь и стали оглядываться вокруг. Вдоль стен были установлены стеллажи с коробками, в которых находились папки с документами.

– Здесь ещё никто особо не разбирался, – сказал Антон Алексею и Насте. – Бумаги старые, надо с ними быть как можно аккуратнее. Кого именно вы хотели здесь найти?

– Вересов Александр Иванович, – ответила Настя. – Должен был поступить в больницу в 1834 или в 1835 году.

– Сейчас поищем.

Антон начал разглядывать коробки. На то, чтобы разобраться в классификации, у них ушло не менее получаса. Наконец, они обнаружили раздел, в котором хранились карточки за 1834 год.

– Только ещё раз говорю, не факт, что этот человек лежал именно в этом корпусе, поэтому мы можем ничего и не найти.

Он достал с полки коробку, поставил её на пол и начал перебирать папки.

– Нашёл! – внезапно воскликнул он и достал папку. – Вересов Александр Иванович, 1834 год.

– Отлично! – обрадовалась Настя.

Антон положил папку на стол и открыл её. Они все втроём склонились над ней, навели на неё лучи света и начали рассматривать.

Александр Иванович Вересов поступил в больницу после вызова. Санитары ездили к нему домой, он стал бросаться на них с ножом, произносить какие-то бессвязные речи, поэтому его скрутили и поместили сюда. На контакт со своим врачом он не шёл, практически не реагировал на его вопросы, лишь только бормотал что-то себе под нос, но слов его было не разобрать. Ему было назначено лечение, но даже спустя полгода улучшений никаких не последовало. К нему приезжали люди из масонской ложи и интересовались его здоровьем, но им было сказано, что перспектив выздоровления не наблюдается, поэтому Вересов, скорее всего, останется здесь до конца жизни. Больше они не приезжали.

Спустя полгода начали различать кое-какие слова, и оказалось, что он за что-то сильно ненавидит поэта Александра Сергеевича Пушкина, даже желает ему смерти. Но причины его ненависти выяснить так и не удалось.

В скором времени к нему пришли ещё два посетителя. Они настойчиво добивались встречи с ним, но их не пустили. Они даже пытались угрожать. Как их зовут, эти мужчины не сказали, но один из них назвал другого Гром. По всей видимости, это было его прозвище. Он имел славянскую внешность, а вот второй был цыганом. Поняв, что своего они не добьются и их не пустят, мужчины ушли. Больше они так и не приходили, и свои угрозы в действие не привели.

Однажды утром в 1835 году Вересова обнаружили мёртвым. Была констатирована смерть от остановки сердца во сне. Похоронен он был рядом с женой, дочерью и внуком.

Но за месяц до его смерти у него был ещё один посетитель. Он представился родственником Вересова, и его всё-таки пустили посмотреть на него, но только через небольшое окно в двери его палаты. Он очень переживал за состояние своего родственника, но больше всего его заинтересовали рисунки на стенах.

Ещё за два месяца до его визита Вересов вполне внятно попросил что-нибудь для рисования. Врачей это удивило, и они выдали ему цветные мелки. За эти два месяца Вересов изрисовал все стены, но рисунки его были однотипными. Вернее, было два типа рисунков, повторенных многократно. Одним из рисунков было изображение Пушкина, а вторым – изображение меча, пронзающего змею. Вот именно этот второй рисунок и заинтересовал родственника Вересова, но никто не мог ему толком ответить, так как никто не знал, что именно это означает.

Больше записей в карточке не было. Они вышли на улицу, поблагодарили дежурного врача за то, что позволил им осмотреть картотеку, попрощались с ним и направились в сторону ворот. Уже выйдя за пределы территории клиники и сев в автомобиль, они стали обсуждать то, что им удалось узнать.

– Похоже, что и эта нить оборвана, – сказал Алексей.