В поисках идеала

– Именно так, – скорбно кивнул Матвей Никанорович, будто всё это произошло лишь вчера. – Странное дело, но я тогда даже не расстроился, а всё потому, что твёрдо решил добиться задуманного и был уверен, что мне это удастся. Следующим утром я снова ёрзал на содранных накануне коленках рядом с загадочным и неуступчивым китайцем. К телесным неудобствам тогда добавился проливной дождь, как я помню. Пришлось вымокнуть до нитки. Господин Чжэнь же в известное одному ему время поднялся, посмотрел на меня и хотел было уйти, но, подумав, предложил чай. А жестами показал, что никаких иголок, никаких объяснений. Я, отстояв битый час на коленях под проливным дождём, был тогда рад и чаю, который больше не напоминал замоченную кипятком солому, а неожиданно приобрёл вкус: такой свежий, напоминающий цветущий луг. Так прошла неделя, а может и больше – теперь уже не вспомню. Стояние на коленях давалось мне всё легче. Я перестал замечать твёрдость булыжника и капризы погоды. Тело вообще словно исчезало и лишь мозг парил где-то высоко, размышляя порой над неожиданными вещами и поражая парадоксальными догадками. Однажды утром господин Чжэнь не предложил чаю, а молча отправился куда-то. Вернулся он с толмачом9. Через него я объяснил, что учусь на доктора и не отступлюсь, пока не узнаю, как он исцелил дворника. Старик некоторое время размышлял, потом ушёл с толмачом в свою каморку. Не было их довольно долго. Я ждал с чаем, который Чжэнь мне всё-таки налил. Когда китайцы вернулись, в руках у старика была целая кипа бумаг. Толмач же объяснил мне, что делиться врачебными знаниями с варварами у них на родине запрещено. Сейчас же мы не в Китае. Кроме того, Чжэнь видел, что я вступился за него, когда трое пьяных напали на старика. Хороша тогда от меня была помощь – нос расквасили за миг и всего-то дел!

– Не зря расквасили, судя по всему, – пожал Филатов плечами.

– Не зря. Вот уж не ждал, что та позорная битва мне так поможет. Ещё толмач поведал, что Чжэнь видит, что мои помыслы чисты, дух крепок… Одним словом, согласился. Дальше он открыл мне их учение о жизненной энергии, оставил адрес, где в случае необходимости можно его отыскать и удалился. Дальше всё объяснял господин Чжэнь, которому толмач написал, как по-русски звучат основные слова, необходимые для моего обучения. Также они нарисовали человека, где отметили нужные точки с русскими пояснениями. Так и началось. Сначала старик показал всё на мне, потом на дворнике. Мы исцелили грыжи и защемления у всех во дворе. То-то благодарности было. Дедушку, который отказался брать плату, разве что на руках не носили. Я всё это время постигал загадочное искусство. Постепенно стало получаться. Однажды он даже доверил мне поставить иглы господину Лю, своему хозяину, представив меня своим подмастерьем. Господин Лю накануне упал с лошади, будучи изрядно пьян. Китайский Бог хранит их пьяниц, как и наш, поэтому мандарин не расшибся насмерть, но спина у него болела сильно. Чжэнь тогда не подсказывал и не вмешивался в мою работу, а господину Лю было всё равно – он храпел, как паровоз, который сейчас нас везёт. Лишь одну иголку мой учитель переставил, когда я закончил, а потом похвалил.

– Мандарин-то исцелился после ваших манипуляций?

– Да что ему сделается? Здоровый, как бык. Там и процедура-то простая была, любой справится. Я иголку от волнения на осьмушку вершка10 выше поставил. И так можно было оставить, она для расслабления мышцы была нужна, главной роли не играла.

– Ну а дальше что было? – сыщика рассказ попутчика очень заинтересовал, он ждал продолжения в надежде продлить удовольствие от дорожной беседы.

– Дальше, Владимир Андреевич, всё. – сказал Захаров к разочарованию сыщика. – Через месяц срок обучения у господина Лю закончился, и он, забрав свою свиту, отбыл на родину. Я же остался со знаниями, которые успел перенять у господина Чжэня: что-то знаю об их целебных отварах, что-то умею в иглоукалывании, но нигде не достиг полного понимания и мастерства. Поэтому и хочу отправиться в Китай, чтобы постичь то, что не смог или не успел.

– Любопытная история, – сказал Филатов. – Ежели удастся вам свою мечту осуществить – выполните одну просьбу, сделайте одолжение.

– Всё, что смогу, Владимир Андреевич. Очень постараюсь.

– Пусть господин Чжэнь вам карту человека нарисует с точками, куда следует тыкать, чтобы его обездвижить. Желательно тоже с пояснениями по-русски. – Сыщик улыбнулся, но заметив смятение собеседника, поспешил его успокоить: – Я шучу, уважаемый доктор. Не принимайте близко к сердцу.

– Хорошо, – с заметным облегчением выдохнул Захаров. – Я, по правде сказать, совершенно не уверен, что мне удастся продолжить обучение врачебному искусству. О том, как узнать их боевые тайны, даже помыслить не могу.

– Матвей Никанорович, а как вам удалось завести столь солидную клиентуру? Пробиться в круг денежных тузов могут только доктора с именем, как я полагаю