В поисках истины

Луненко принялся уговаривать Казину. Посулил ей новую шубу, пальто, костюм. И она сдалась, предупредив, что это в последний раз. Луненко проинструктировал ее, как и что надо говорить, сколько просить за билет: дешевле чем за 15 тысяч 500 рублей не уступать.

Казина выполнила все его инструкции, продала билет за 15 тысяч 500 рублей. Пока она встречалась с Ласурашвили и Арутюняном, Луненко поджидал ее на улице. Вернувшись, Казина вынула из сумки деньги, отдала их своему дружку.

— А теперь пойдем покупать тебе шубу, — весело оказал он...

На Большом проспекте Петроградской стороны у некоего Комлева неизвестный мужчина снял временно комнату.

— Здесь у меня будут свидания. Только я хотел бы, чтобы все оставалось в тайне, — сказал он хозяину.

Человек, снявший комнату у гражданина Комлева, был все тот же Луненко. Когда Людмила Казина наотрез отказалась помогать ему в аферах, он нашел ей замену — другую свою знакомую, Азу Майсон.

Для большей солидности и убедительности Луненко и Майсон договорились, что будут изображать семейную пару. С этой целью они и сняли комнату. Чтобы приводить сюда покупателей.

Первыми появились здесь братья Погосян. После длительного спора и торга Аркадий Погосян согласился приобрести лотерейный билет за 12 тысяч рублей.

Майсон села на стул, расстегнула «молнию» на сапоге, стянула его с ноги и извлекла из-под стельки билет. Луненко протянул его Погосяну, а тот дал взамен 12 тысяч.

Аза положила их в сумку и тут же ушла, сказав, что торопится на работу.

Погосян же, заметив, что в паспорте, который ему предъявил Луненко, он же Пурышкин, значится совсем другая прописка, потребовал, чтобы он ему показал свой дом. На всякий случай.

Сели в такси. Луненко назвал адрес. Однако шофер попался такой, что плохо знал город. Сам же Луненко не смог показать, где его дом. Он говорил, например, что дом якобы девятиэтажный, а оказалось, что шестиэтажный. Тогда брат Погосяна сказал, что ему все понятно.

— Аркадий, — обратился он к брату, — раз этот тип не может показать, где его дом, значит и паспорт у него чужой. Липовая у него ксива.

— Ты прав, Лева, — согласился Аркадий. — И такая же липа его лотерейный билет.

Лева вынул нож. То же сделал и Аркадий.

— Сейчас же, прохвост, отдавай назад наши деньги.

Луненко побледнел:

— Деньги, как вы знаете, не у меня. Они у моей жены.

— Сейчас же позвони своей мадам по телефону. Пусть она немедленно придет и принесет деньги.

Под угрозой ножей Аркадий и Лев завели Луненко в телефонную будку, заставили набрать номер.

— Алло, Аза, понимаешь, какое дело... — начал Луненко. — В общем, Азочка, привези сейчас же деньги... Я должен отдать их обратно... э-э... своим друзьям.

Майсон приехала с деньгами. Отдала их Луненко. Тот дрожащей рукой вручил сверток братьям.

— Клянусь, что никогда раньше я не занимался подобным и никогда в жизни больше не займусь!

— Смотри же! — пригрозил Аркадий. — Раз ты так напугался, то, полагаю, это тебе послужит уроком. А билет порви...

— Порву! — горячо обещал Луненко.

— Прощай! И больше нам никогда не попадайся...

Они удалились.

— Что случилось? — спросила Майсон. — Почему ты отдал им деньги?

— Почему! Почему! Сволочи! — погрозил он кулаком и выругался. — Гангстеры!..

Несмотря на данное братьям Погосян слово, что он больше никогда не будет заниматься аферами, Луненко принялся за прежнее. Буквально через день он и Майсон пошли искать покупателя, желающего приобрести их билет. В универмаге «Гостиный двор» они познакомились с жителем села Кулаши, Самтредского района, Грузинской ССР, Мошиашвили, который согласился приобрести билет за 13 тысяч 500 рублей.

Зная по опыту, что покупатели билетов требуют, чтобы им предъявляли паспорт, и не исключена такая возможность, что и Мошиашвили потребует того же от Азы, Луненко решил снабдить ее чужим документом. С этой целью он поехал к своей сестре Комлевой, благо она была однофамилицей владельца комнаты, которую они с Майсон снимали, и выкрал ее паспорт. Потом наклеил в него фотографию Азы и стал ждать появления Мошиашвили.

Получив аванс — 8 тысяч 400 рублей, — Луненко и Майсон немедленно покинули комнату Комлева. Она сыграла свою роль ловушки и больше была не нужна. Мошиашвили же после покупки билета решил проверить, правильны ли адреса, которые он списал с паспортов, предъявленных супружеской парочкой. Так он установил, что купленный им билет был поддельным, и тогда Мошиашвили поспешил в милицию...

В комнату, которую снимали мошенники, пришли сотрудники милиции. Они нашли здесь дамскую сумку и высокие резиновые боты, на столе — обрывок банковской бумажной бандероли, которой обычно обклеивают пачки денег, а в печке скомканную расписку на имя Погосяна, подписанную фамилией «Пурышкин». На стене висела гитара. На ней обнаружили след пальца и взяли его для криминалистической экспертизы.

У Комлева, владельца комнаты, спросили:

— Кого вы впустили к себе?