В поисках христиан и пряностей

Погода стояла ясная, и корабли быстро продвигались вперед. Прямо на север, по словам штурмана, лежал огромный залив, заканчивающийся проливом: Аденский залив и Баб-эль-Мандебский пролив, врата в Красное море и дорога к Каабе в Мекке. Неподалеку оттуда, добавил он, расположено много больших городов, как христианских, так и мусульманских, и шесть сотен островов, считая только известные. Европейцам еще многое предстояло узнать.

Два дня спустя побережье Африки скрылось из виду. Три ночи спустя на горизонте вновь появилась Полярная звезда. Путешественники опять пересекли экватор, но на сей раз шли по океану, куда прежде не заплывал ни один европейский корабль. Они держали курс на северо-восток, в Индию.

Позади они оставили больше врагов, чем друзей. Их представления об Африке были в лучшем случае путаными, и они все еще с трудом представляли себе страну, в которую направлялись.

Глава 10 На крыльях муссона

Более двух тысячелетий навигация в Индийском океане зиждилась на том простом факте, что суша нагревается и остывает быстрее воды.

Каждый сентябрь, когда из-за наклона земной оси Северное полушарие уходит дальше от солнца, огромное Тибетское плато быстро теряет тепло. В свою очередь, воздушные массы над материком охлаждаются и опускаются вниз, создавая огромную область высокого давления. Индийский океан хранит тепло много дольше, а поскольку теплый воздух поднимается и оставляет по себе пустоту, туда устремляется холодный воздух, стекая вниз над равнинами Северной Индии. Под конец года парусные корабли, покидающие Индию, уносит на северо-запад к Аравии и Африке регулярный и надежный северо-восточный ветер.

С приближением лета, когда солнце поднимается в небе, пустыни, равнины и плато Северной и Центральной Индии быстро достигают обжигающих температур [351]. Жар создает область низкого давления, которая затягивает в себя холодный, богатый влагой океанский воздух. Юго-западные ветра поднимаются к маю и проносятся по субконтиненту в июне, утягивая за собой скопления грозовых облаков, низко нависающих над землей. Когда воздушная масса с ревом наталкивается на стену Западных Гат на юге Индии, а затем на величественные Гималаи на северо-востоке, облака вынуждены подниматься, влага конденсируется, и проливные дожди превращают иссохший песок и почву в поля плодородной жижи. Через три месяца ветра меняют свое направление, и цикл повторяется сначала.

Зимний муссон (это слово происходит от арабского mawsim, что означает «время года») диктовал торговый календарь большей части мира – от рынков Александрии до ежегодных ярмарок на севере Европы. Но чтобы вообще попасть в Индию, требовались более точные расчеты. Египетский или арабский купец, желающий привезти свои товары на рынок за возможно более короткий срок, должен был отплыть на последней стадии северо-западного муссона и вернуться три или четыре месяца спустя. Однако такой муссон позднего лета мог обернуться смертельно опасным союзником. В сороковых годах XV века персидского посла Абд ар-Раззака, который задержался в Ормузе до второй половины муссона, парализовала сама мысль о бурях, рвущих на части арабские корабли и превращающих их в легкую добычу для пиратов:

«Едва до меня донесся запах судна и мне представились все ужасы моря, я упал в глубокий обморок, и на протяжении трех дней одно только дыхание указывало, что во мне еще теплится жизнь. Когда я немного пришел в себя, купцы, бывшие близкими моими друзьями, в один голос вскричали, что время навигации миновало и что каждый, кто выходит в море в такое время года, лишь сам виновен в собственной погибели, поскольку добровольно подвергает себя опасности… Перед лицом жестокой непогоды и неблагоприятных знамений судьбы сердце мое было раздавлено как стекло, а душа устала от жизни» [352].

Вместо того чтобы своевременно падать в обморок, можно было отплыть несколько раньше, пусть даже это означало, что придется пережидать летние муссонные ливни, из-за которых закрывались порты Юго-Западной Индии. По чистому везению – или, как будут утверждать португальцы позднее, с Божьей помощью – Васко да Гама покинул Африку в самый благоприятный момент.

На протяжении 23 дней команды не видели ничего, кроме лазурно-голубой воды, довольно быстро проносящейся мимо кораблей, а 18 мая дозорные завидели сушу.

С полуюта флагмана Васко да Гама взирал на Индию.

Штурман повел корабли прямо к горе Эли [353], массивному холму, на который штурманы Индийского океана традиционно ориентировались как на путевую веху. Десятилетием ранее Перу да Ковильян прибыл точно в это самое место, и, подобно предприимчивому лазутчику, да Гама направлялся в торговую империю пряностей – Каликут.

Вечером флотилия снова вышла в море, взяв курс на юго-юго-запад, чтобы обойти побережье. На следующий день корабли повернули назад к суше, но сильная буря помешала им определить, где они находятся. День спустя из густого тумана проступила величественная горная гряда, и штурман объявил, что португальцы всего в пяти лигах от цели своего похода.