В поисках христианской свободы

Он рассказал о том, как познакомился со своей женой, Кларис. Ревностная Свидетельница, она переехала в германоязычную часть Швейцарии, поселилась у одной свидетельской семьи и со временем, устроившись секретарем на работу с неполным рабочим днем, начала пионерское служение. Часто ей по целому часу приходилось ездить на велосипеде, чтобы попасть в назначенную ей сельскую территорию. Будучи добросовестной, она довела себя до такого состояния, когда почувствовала, что так продолжать дальше невозможно, но районный надзиратель, с которым она говорила, поощрил ее не сбавлять обороты. Ее стресс усилился из–за неприятностей с одним женатым Свидетелем, пристававшим к ней. Она сообщила об этом председательствующему собрания, за что пострадала от негодующей жены того человека. Вскоре у нее началось эмоциональное расстройство. Когда родители забрали ее к себе домой в франко–язычную часть Швейцарии, она находилась в глубокой депрессии. На следующее утро она поднялась на крышу четырехэтажного здания и спрыгнула.

Она выжила, но получила множество переломов обеих ног и таза. Врачи вынуждены были ампутировать её правую ногу ниже колена.

Когда Рене познакомился с ней, она училась ходить с протезом. Но от того, что произошло, оправиться она так никогда и не смогла. Она чувствовала, что не состоялась как пионер, что не угодна Богу, что жизнь для нее потеряла смысл. Она не могла простить себе того, что сделала. В своем письме в Общество, Рене писал:

Естественно, потом ей сказали, что «никто не заставлял ее делать в пионерском служении больше того, что было в ее силах». Ни те люди, которые так говорили, ни сама Кларис не знали о том, какой побудительной силой обладают постоянно повторяющиеся «рекомендации» и «советы», составляющие изматывающую программу. Но вы знаете это, и Бог это знает.

Рене увидел, что Кларис, несмотря на увечье, прекрасная женщина и жизнерадостный, отзывчивый человек. Они поженились, через три года у них появился ребенок, и затем Рене перевез ее в Калифорнию, в надежде, что это поможет ей порвать с прошлым и преодолеть чувство вины и депрессию. Они попали в собрание Свидетелей, но не нашли там хорошего понимания и теплоты, и это расстраивало Кларис. Рене не мог полностью поддерживать все учения и обычаи организации, и он понял, что это одна из причин, почему местным Свидетелям трудно проявлять к ним внимание. По его словам, он чувствовал, что для установления полноценных отношений он должен был бы «не думая соглашаться со всеми учениями; стать магнитофоном, исправно повторяющим всё, что бы ему ни сказали». Он добавляет: «Не знаю, сколько бы я смог продержаться, поступая подобным образом, чтобы самому не впасть в депрессию»[854].

Некоторое время Кларис проходила психиатрическое лечение в Швейцарии, после чего вернулась в Соединенные Штаты, но улучшение ее самочувствия было минимальным. Ощущение того, что она потерпела крушение в вере, не оставляло ее. Рене предложил переехать назад, в Швейцарию, но она предпочла остаться в Калифорнии. Однажды вечером в октябре 1975 года она выехала из дома на прием в больницу Кайзер и не вернулась. На следующее утро ее машину обнаружили припаркованной недалеко от моста Золотые ворота, а ее тело нашли плавающим в заливе. Ей было 34 года.

Я понимаю, что нельзя приписывать чьи–то проблемы одному единственному источнику. Рене этого и не делал, признавая не только хрупкий эмоциональный склад своей жены, но также и собственные недостатки и несовершенство, и задаваясь вопросом, что ещё он мог бы сделать. Но он также и не сомневался, что был превалирующий фактор, который перекрывал все усилия, направленные на то, чтобы принести облегчение его жене. Он говорит в своем письме организации: