В поисках Колина Фёрта

Вероника отвела глаза. Эти вопросы ей не нравились.

– Только один раз. Уходя из больницы. Хотя мне и сказали, что смотреть не следует – это может оказаться слишком болезненным, поскольку последним моим воспоминанием будет то, как я тебя оставляю. И медсестра была права. Даже мысли, как я держала тебя на руках в течение двух минут в «Скорой», было достаточно, чтобы доконать меня. И я научилась все это блокировать. Спустя какое-то время даже с трудом представляла.

Беа помолчала.

– Значит, ты ушла из больницы, что потом?

– Я вернулась в «Дом надежды», уложила вещи и уехала во Флориду. А перед отъездом позвонила в агентство по усыновлению, оставила для досье свое имя и сказала, что позвоню и сообщу все данные, когда найду жилье. Я думала, что если не оставлю своего имени, то однажды мне покажется, будто вообще ничего не случилось, и я не родила ту девочку. Но оказавшись во Флориде, я в итоге так много работала, что невольно так себя и чувствовала – будто ничего не было.

– Это я могу понять, – сказала Беа. – После всех испытаний. Как ты самостоятельно выжила во Флориде? Как ты вообще туда попала? Тебе же было семнадцать лет.

Об этом говорить было легче. Вероника снова включила двигатель и поехала на автостанцию в Уискассете.

– В тот момент я была самостоятельной несовершеннолетней, спасибо моим родителям, подготовившим для меня все документы. У меня имелось около шестисот долларов, отложенных за время моей подработки, поэтому я попросила подвезти меня сюда и купила билет в один конец до Флориды.

– Почему до Флориды?

Вероника объяснила, что Флорида, где нет метелей и много апельсиновых рощ, была старой мечтой ее бабушки. Хотя Вероника любила зиму, любила снег, она всегда считала, что жаркая и солнечная, полная апельсинов мечта звучит волшебно. Оказавшись там, она солгала насчет возраста, получила работу официантки, более или менее ей понятную, и нашла милую девушку, на пару с которой снимала квартиру в жилом комплексе с пальмами и бассейном. Она прожила во Флориде год, встречалась с одним парнем, потом с другим, ни одного из них не любила и, само собой, ни с кем не делилась своей историей. Когда один из парней обвинил ее в измене, чего Вероника никогда в жизни не делала, это напомнило ей о Тимоти, и она снова двинулась в путь. К этому времени ей было почти восемнадцать и лгать о возрасте не приходилось. Стало легче. Она направилась на запад, пересекая южные штаты, по несколько месяцев живя в разных городах, пока не узнавала про какое-то место и не перебиралась туда. Дольше всего она прожила в Нью-Мексико, но потом бывший кавалер бросил ее в Лас-Вегасе, когда она отказалась выйти за него замуж, и Вероника поняла, что придется вернуться домой, если она надеется обрести себя.

– Я уже ждала, что мы сейчас поедем во Флориду, – улыбнулась Беа.

Вероника улыбнулась в ответ.

– Ты еще разговаривала со своей мамой?

– В течение многих лет я пыталась наладить контакт, звонила в день ее рождения, в день рождения отца. На Рождество. Но разговоры выходили натянутыми. Шли годы, а они не могли меня простить, не могли преодолеть те события и жить дальше. – После пятнадцатиминутной поездки Вероника остановилась перед своим домом. – Тогда я переехала сюда.

Перед самым переездом в Бутбей-Харбор она сообщила матери, что возвращается в родной город и надеется примириться с прошлым. Вероника решила, что давно следует отказаться от матери, как та отказалась от нее. Но едва услышав материнский голос, снова затосковала по ней, по переменам. Однако ничего не изменилось. За двадцать два года Вероника кое-что поняла о сроках давности: иногда, даже если ты крайне нуждаешься в любимых людях, они не могут через себя переступить. Или не хотят. Ее мать ответила ей по телефону: «Думаю, прошло слишком много времени, но я желаю тебе всего хорошего», – и ошеломленная Вероника повесила трубку. Господи боже, неудивительно, что ее мать такая. Как действовать правильно с подобным сердцем?

– Я отвезу тебя в гостиницу, – произнесла Вероника. Она была как выжатый лимон. Даже больше, чем представляла.

Когда они остановились у «Трех капитанов», Беа сказала:

– Спасибо тебе за все это. Я хотела знать и, хотя кое-что слышать было нелегко, рада, что услышала правду. Ты как, нормально?

– Со мной все будет хорошо. А ты как?

Беа кивнула.

– Я выдержу. Мне просто нужно освоиться со всей этой информацией. У меня свидание, оно поможет. Думаю, мне надо сказать, что я встречаюсь с одним человеком, который работает на съемках фильма. С Патриком Улом. Он кажется мне чудесным парнем. У нас было только одно свидание.

Переплетение двух миров показалось удивительным.

– Ну да, я знаю Патрика. Он отвечает за массовку и хорошо с нами обращается, следит за нашей работой и нашим комфортом.

– Я не сказала ему, что ты моя родная мать. То есть сообщила, что настоящая причина моего приезда в этот город – встреча с родной матерью и ты статистка на съемках, но фамилию не назвала. Я строго соблюдаю твою тайну.