В поисках Колина Фёрта

Она представила, как живет в этом милом городке, который обожала, работает над такими статьями, как о «Доме надежды», ведет свою воскресную колонку. Проводит время со старыми подругами по лету, превратившимися в нынешних подруг. Заводит новых хороших друзей. Месяц за месяцем следит, как растет ее живот, а по выходным отделывает детскую в доме, подобном тому желтому коттеджу, в котором она могла бы жить, дышать, стать матерью. Возвращается после работы к Александру, и они вместе учатся быть родителями.

Живет в трехстах милях от свекрови.

Ради всего этого она бросит Нью-Йорк не задумываясь.

Предложение можно было назвать жестоким, учитывая, что она не может позвонить Клер и во все горло завопить: «Да!», – а ей так хотелось это сделать! Поэтому она позвонила Александру.

– Клер, зная о моей беременности, предложила мне полную занятость в качестве старшего репортера с собственной воскресной колонкой. И приличную зарплату, ну, не по нью-йоркским меркам, конечно. Я бы хотела согласиться на эту работу. Почему ни одна из нью-йоркских газет, в которые я разослала свое резюме, не увидела во мне того, что видит она?

– Джемма, ты прекрасный репортер и отлично пишешь. Ты попала под перекрестный огонь экономии и закрывающихся газет. Но ты написала великолепную статью, а теперь вернешься домой, к новой жизни.

– Да знаю, знаю, – ответила Джемма.

– И послушай, я тут подумал… Если у тебя вызывает отторжение именно Доббс-Ферри, нам не обязательно селиться так близко от моей семьи.

«Ну хоть что-то».

– Полагаю, это поможет. – Но она понимала, что он думает о соседнем городе, а не о соседнем штате. – Я поеду утром в субботу, ладно? – проговорила она, не в силах сдержать слезы в голосе. – Мне надо попрощаться с близкими людьми.

– Тогда увидимся в субботу вечером. Послушай, родная, ты полюбишь свою новую жизнь. Это наш следующий шаг.

Если бы только Джемма могла этому поверить.

Глава 22 Беа

Беа стояла перед домом 26 по Березовому переулку в Уискассете, в пятнадцати минутах езды от Бутбей-Харбора, занеся палец над кнопкой звонка. Через несколько секунд она встретится с Тимоти Макинтошем, своим биологическим отцом. Она закрыла на мгновение глаза и вспомнила совет Патрика сегодня за ланчем – не забывать, что Тимоти перезвонил ей, пригласил к себе домой. По телефону его голос звучал дружелюбно, хотя и немного нерешительно. Тимоти объяснил, что, с одной стороны, искренне не считал себя отцом ребенка Вероники Руссо, а с другой – беспокоился все прошедшие годы, а вдруг это правда. Это уже давно, очень давно тяготило его, и он с нетерпением ждал возможности наконец-то все выяснить.

Она позвонила.

Когда дверь открылась, раздался общий вздох изумления. Мужчина был на двадцать два года старше парня на фотографии, но разительно походил на Беа. Высокий, с густыми волнистыми светлыми волосами. Глаза зеленоватые, а не карие, как у нее, но было что-то общее в их чертах: овал лица, быть может, улыбка.

– Мне кажется, анализ ДНК тебе не потребуется, – сказала стоявшая чуть позади Тимоти блондинка.

Он прижал ладонь ко рту.

– Очень приятно с тобой познакомиться, – проговорил он, распахивая дверь, чтобы впустить Беа. – Это моя жена Бэт. Наша дочь у друзей, но, может, ты познакомишься с ней в другой раз, когда мы, конечно, ей о тебе расскажем.

– С удовольствием, – согласилась Беа.

Беа пришлось попрощаться с Макинтошами в четыре, поскольку в пять у нее было назначено занятие с Мэдди. Вчера Тайлер позвонил и перенес его со среды на вторник, потому что приехали их бабушка и дедушка, но все равно полутора часов для первой встречи с Тимоти оказалось вполне достаточно. И Тимоти, и Бэт держались с Беа крайне официально и с какой-то неловкостью, но она списала это на волнение. В целом они вели себя приветливо, изо всех сил стараясь утолить интерес Беа к предкам Тимоти, прибывшим сюда из Шотландии. Беа записала кое-что из медицинской истории его семьи – дядя с агорафобией, бабушка умерла от рака яичников, изредка случались депрессии, но в целом крепкая, здоровая порода. Мать Тимоти работала секретарем, а отец занимался строительством, как и отец Беа, и кажется, чета Макинтошей с неподдельным интересом слушала ее рассказы о детстве. Тимоти и Бэт поженились семнадцать лет назад, и глядя на них, бо́льшую часть времени просидевших держась за руки, можно было понять, что они очень близки, и Бэт во многом служила своему мужу опорой. Они этим же вечером собирались рассказать дочери о Беа, и Тимоти пообещал позвонить насчет новой встречи.