В поисках Колодца Душ

Ренар оказался ранен легче всех; паралич от яда яксы прошел через несколько часов. Вули приходила в себя несколько дольше, она еще в первом сражении потеряла много крови, а в результате второго у нее появились головные боли, которые здорово выбили ее из колеи. Бародир и кентавров отослали в Зону для отправки домой. Тело (если его можно так назвать) югашца все еще лежало на полу, едва различимое, но явно живое. Остальные лишь гадали, который из югашцев остался жив, и были единодушны во мнении, что лучше бы оба врага уничтожили друг друга.

С помощью бозогов им удалось поднять Мавру на ноги; она не сопротивлялась, но осталась вялой и апатичной, с застывшим взглядом.

Бен Юлин попытался вызвать у нее какую-нибудь реакцию, но лошадка продолжала смотреть в одну точку.

– Вы думаете, это сражение югашцев доконало ее? – небрежно спросил минотавр.

Вули, все еще держась за голову, издала вздох, похожий на звук металла, трущегося о стекло.

– Нет, не думаю. И вообще ей досталось ничуть не меньше, чем мне, а этот Торшанд – самый настоящий псих. Он определенно помешан – его мысли проходили через мой мозг. Он ненавидит всех и все. Просто невероятно! Я чуть не сдалась. И если бы Вистару не крикнула…

– Так что же случилось с Маврой? – расстроенно спросила Вистару. – Почему она молчит?

Ренар, очищенный способом, подсказанным Вули и выполненным бозогами, поднялся на ноги и подошел к лошади.

"Двадцать два года, – подумал он. – Она изменилась больше, чем я. Впрочем, неудивительно – ее жизнь была просто невыносимой, а у меня в это время все шло прекрасно". Но к чувству вины примешивалось восхищение. Она здесь, она все-таки добралась сюда. Аджитар ничуть не сомневался, что до сих пор Мавра выживала благодаря своему уникальному эгоизму, непоколебимой вере в себя и способности добиться желаемого, несмотря ни на какие обстоятельства. Он заглянул ей в глаза.

– А ну-ка, очнись! – сказал он резко. – Ты же Мавра Чанг, черт побери. Может, ты любила его, заботилась о нем, как мать или как жена, но ты ведь уже пережила подобное! И раньше ты так не страдала! Ты выживала! Ты побеждала! Для тебя это смысл жизни! После стольких лет поиски скоро закончатся. Приди в себя. Ты не можешь выйти из игры.

В ее глазах что-то промелькнуло. Какой-то мимолетный проблеск. Лошадь услышала его и все прекрасно поняла.

– А тебе не кажется, что ты слишком резок? – воинственно поинтересовалась Вистару.

– Оставь его, – прошептала Вули. – Он знает ее гораздо лучше. Лата вздохнула.

– – Ты тоже чувствуешь себя паршиво? – спросила она через некоторое время. Вули опустила голову. Ренар в отчаянии всплеснул руками.

– Вот вам и психология!

Он повернулся к Вули и Вистару.

– Так вы действительно ее дедушка и бабушка? Вистару кивнула:

– Да, но я так ничего бы и не узнала, если бы не Ортега. Этот старый мошенник, Калли молчал двадцать лет. Молчал даже на острове, когда мы встретились и обсуждали, как ее спасать.

Вули издала потрескивающий звук, который, по-видимому, означал смешок. Якса никак не могла изменить свой холодный автоматический голос, но сейчас в нем словно появилась нотка человеческого тепла.

– Ты сама расскажешь нашу историю, или лучше я?

Лата пожала плечами.

– Я начну, а ты присоединишься, когда захочешь. – Она повернулась так, чтобы оказаться лицом к Ренару. – Так вот, с чего бы мне начать? Наверное, надо вернуться назад лет на двести, к первой из наших трех жизней.

Юлин внезапно встрепенулся и тоже заинтересовался рассказом.

– Вы прожили три жизни? Вистару кивнула.

– Я родилась в одном из комм-миров, где из людей делают существ среднего рода ростом с десятилетнего ребенка и каждого воспитывают для выполнения какой-нибудь одной конкретной функции. Вся наша жизнь строилась на теории, согласно которой идеальное общество – некое подобие колонии насекомых, и в определенной степени это был довольно эффективный метод добиться всеобщего счастья. Меня звали Вардия Дипло, и я работала курьером – чем-то вроде ходячего магнитофона. Не забывайте, все это происходило двести лет назад.

– Моя биография начинается примерно так же, – вступила Вули. – Я была сельскохозяйственным рабочим и тоже жила в комм-мире. Он входил в состав Конфедерации, но находился под контролем синдиката торговцев губкой. Для тебя, Юлин, это, наверное, не новость.

Бычья морда дашина осталась совершенно бесстрастной, но его поза неожиданно стала приниженной и извиняющейся.