В поисках копей царя Соломона

У меня создалось впечатление, что в Аксуме практически все названо в честь царицы Савской. Легенда гласит, что именно этот город был ее столицей, но это невозможно. Македа умерла задолго до образования Аксумского царства. Тем не менее чахлый туристический бизнес отчаянно цеплялся за этот миф. Отели, сувенирные лавки и рестораны — все старались как-то связать себя с царицей Савской хотя бы названием. В ее честь даже назвали местную марку жевательной резинки. Большую часть мест археологических раскопок тоже приписывали легендарной царице. Туристические гиды переименовали стоячий пруд на окраине Аксума в «купальни царицы Савской». Груда расположенных рядом развалин якобы были «дворцом царицы Савской», а несколько стел напротив «дворца» — ее гробницей.

Самсон не обращал внимания на туристические объекты. Его мысли были заняты бесом по имени Майкл. Однажды мне пришлось изучать приемы чтения мыслей под руководством индийского мага по имени Хаким Фероуз, и я знал, что существуют разнообразные способы выуживания информации у ничего не подозревающей жертвы, которая затем удивляется раскрытию ее тайны. Тем не менее даже я не мог забыть предсказание, что мне удастся найти пещеру.

Почти все туристы, посещающие Эфиопию, приезжают в Аксум, обуреваемые одним и тем же желанием: стать первым иностранцем, кому довелось увидеть Ковчег Завета. Говорят, что ковчег хранится в Святая Святых церкви св. Марии Сионской. Я знал, что Ковчег Завета лишь косвенным образом связан с моими поисками, но перед самым отъездом из Аксума любопытство взяло верх, и я купил билет, чтобы войти в святилище, где хранился Ковчег. У входа в церковь мы прошли мимо череды нищих, которые ждали, когда туристы подадут им милостыню, а бог откликнется на их молитвы. Война с Эритреей отпугнула почти всех туристов. По всей видимости, я стал первым иностранцем, посетившим церковь за весь прошедший месяц. Нищие набросились на меня, словно саранча, протягивая ко мне руки, покрытые гноящимися язвами или изуродованные проказой.

Церковь св. Марии Сионской, построенная императором Хайле Селассие I в 60-х годах двадцатого века, являет собой ярчайший образец китча. Напротив нее располагается странная квадратная часовня, в которой якобы хранится Ковчег. Мозаика на куполе почти полностью осыпалась, а перила вокруг здания облупились. Дверной проем закрывала малиновая бархатная завеса. Наказанием для любого мирянина, попытавшегося проникнуть внутрь, была смерть, и я не стал испытывать судьбу.

Вместо этого я поинтересовался у Самсона, можно ли увидеть царские сокровища, хранившиеся в отгороженном барьером помещении.

Их охранял чернобородый монах, который — судя по солнцезащитным очкам «Ray Ban» с зеркальными линзами и черной фетровой шляпе — был важной персоной. Только уверенное в своем статусе духовное лицо могло позволить себе подобный наряд. Он что-то отрывисто сказал Самсону.

— Что он говорит?

— Просит еще денег.

Эфиопские священнослужители могут быть очень благочестивыми, но их аппетит к подношениям просто ненасытен. Я хотел было возмутиться подобным вымогательством, но священник улыбнулся и похлопал по желтому стальному ящику за барьером.

Уступив своему любопытству, я протянул несколько купюр, и начался долгий процесс открывания замков. Наконец священник откинул крышку, и мы увидели большой золотой крест и пять или шесть корон, самая старая из которых была изготовлена в 400 году нашей эры. Через несколько секунд крышка вернулась на место, а замки были вновь заперты.

— Ваше время истекло, — объявил священник.

На следующее утро и Самсон, и Бахру попросили меня позволить им еще поспать. Вечером они съели по миске сомнительного вида аса вот, тушеной рыбы со специями, и в результате промучились всю ночь. Мне повезло больше. За день до этого в убогом туристическом магазинчике я наткнулся на банки с консервами. Вероятно, они хранились тут довольно давно, поскольку на этикетках красовалась надпись «СССР» и красная звезда. На большей части банок этикеток вообще не было, но я решил, что они внесут некоторое разнообразие в рацион из инжерыи аса вот.Накануне вечером, втайне от Самсона и Бахру, я поужинал русской тушенкой.

Не обращая внимания на мольбы Самсона и Бахру, а также довольный тем, что солонина не вызвала никаких неприятных последствий, я настоял, чтобы выехать как можно раньше. Я знал, что путешествие в Туллу-Валлель будет нелегким, и давал понять, что не позволю им отступиться при первых же трудностях. Поэтому мы погрузили вещи в джип и еще до восхода солнца выехали из Аксума. Дорога была забита людьми и животными, двигавшимися по направлению к городу. Фары у нас не работали, и поэтому я боялся, что столкновений со смертельным исходом не избежать. К шести часам утра число жертв Бахру достигло внушительной даже по его меркам величины — два кролика, собака и пара овец.