— А ты знаешь, чего я хочу? — разраженный таким поступком Мариана, крикнул Дор. Тот лишь пожал плечами и посмотрел на Кордию.
— У нас мало времени, — сказал Мариан. — Нужно успеть до полуночи, пока луна не начала убывать. Так что ты нам мешаешь.
— Я не уйду отсюда, пока не получу ответы, — сказал Дор. Ночная прохлада медленно забиралась ему под одежду, холодя кожу и подползая к костям.
— В таком случае тебе придется подождать, — сказала Кордия и Дор заметил дрожь в ее голосе. К ней подошла Грета и помогла снять плащ. Огонь стал выше, скрывая от герцога собеседников. Он тихо выругался себе под нос. Его гнев начал стихать и на него навалилась усталость. Ноги стали слабыми, и он уселся на землю, положив на колени меч. Не психани он, мог бы спокойно поговорить с девчонкой утром, во дворце, где магия не встала бы у него на пути. А если бы ему не понравился ответ, сразу бы отправил ее в темницу. Здесь же у него связаны руки, да и Мариан, похоже, на стороне этой мерзавки! Он стукнул кулаком по земле и костяшки пальцев тут же заныли. До его слуха донеслось пение, голоса звучали красиво, но слов он разобрать не мог, а потом понял, что не понимает языка, на котором поют. Он был тягучим, гортанным, в нем звучал и плач, и вой, и эйфория. Герцог поежился, старясь избавиться от страха, который поднялся из глубины души. Перед глазами снова вспылили тела убитых слуг, мертвые отец и сестра, а следом за ним девушка в желтом платье, которую он растерзал, подчинившись своему безумию…
Пламя медленно погасло, не оставив после себя выжженной травы и Дор увидел мага, смотрящего на гладь озера, которое в мерцании магического света казалось черным блестящим камнем. Герцог поднялся и двинулся к Мариану. Тот даже не обернулся к нему, когда тот подошел.
— Кордия вошла в воду? — тихо спросил Дор, глядя на водную гладь. Она была спокойной, ровной, будто стекло. Мариан кивнул. Он стоял напряженно, вглядываясь в озеро, его губы были плотно сжаты. — Там же вода ледяная…
Чародей ничего не ответил. Герцог обернулся, глядя на Грету, которая разожгла костер и кидала в огонь сухие ветки, напевая ту же песню на непонятном языке. Он заметил на земле плащ и платье Кордии и ему стало страшно за нее. Что за обряд такой, что ей пришлось нырнуть в такую холоднющую воду? И ради чего такие мучения? Он посмотрел на небо, стараясь прикинуть, сколько прошло времени, как ведьма нырнула. Жива ли она? Или, быть может, ее уже пора спасать? Грета грела вещи Кордии у огня, вид у нее был спокойный, она, похоже не беспокоилась о том, что с девушкой может случится что-то плохое. А возможно, ей было все равно.
— Почему так долго? — спросил герцог у Мариана. Тот пожал плечами. — С ней что-то случилось, наверное, раз она так долго не всплывает.
— Обряд нельзя нарушать, — глухо сказал чародей. — Мы должны ждать. Если броситься в воду, Кордия умрет. Ждать, это все, что мы можем.
— За какой тьмой ты разрешил ей это? — рассердился Дор. От тревожного ожидания у него заныли плечи.
— Ей нужно обрести себя, — ответил Мариан. — Обычные люди это делают иначе, но она ведьма… Ее это не касается.
Дор облизал губы, вглядываясь в озеро. Его била мелкая дрожь от сырости ночи и волнения. Злость на Кордию рассеялась перед страхом больше никогда ее не увидеть.
— Прошло слишком много времени, — подходя к Мариану, робко проговорила Грета. — Мне попробовать позвать Кордию? Она должна услышать мой голос и…
— Ни в коем случае, — резко оборвал ее Мариан. Дору захотелось хорошенько его встряхнуть и заставить нырнуть за девушкой. Но что-то во взгляде чародея остановило его. Он не сразу понял, что это была вера в то, что Кордия справится. Но его это не чуть не успокоило. Он знал, как может быть обманчиво это чувство.
— Мариан, ты ее угробишь своим упрямством!
— Не понимаю, чего ты переживаешь, — пожав плечами, ответил чародей. — У тебя одной большой проблемой станет меньше.
— Как же мне придушить тебя хочется! — сквозь зубы процедил Дор, злясь на свое бессилие. Мариан не отреагировал на его выпад. Он снова смотрел на озеро, которое заволновалось, подернулось рябью. Сердце герцога бешено застучало. Вода всколыхнулась и над ней показалась чья-то голова. Прошло еще пару мгновений и к берегу подплыла Кордия. Ему показалось, что вокруг головы девушки сияние. Оно искрило, переливалось бледно-голубым цветом, а когда Мариан протянул ей руку, помогая выбраться, окутало ее с ног до головы. Дор отвернулся, чтобы не смущать ее, пялясь на ее обнаженное тело. Грета спешно несла ночной купальщице теплый плащ.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кордию Мариан. Сколько заботы в голосе! Дор поправил шляпу и обернулся. Ведьма уже была закутана в плащ и держала в руках кубок, от которого шел пар.
— Мне кажется, не согреюсь до конца жизни, — дрожащим голосом ответила Кордия. Мариан рассмеялся.
— Через пару дней все пройдет! — бодро заверил он.
— Ты вернула себе силу? Магия снова подчиняется тебе? — с нетерпением спросила Грета.