В поисках Либереи

Теперь настала очередь дёрнуться фабриканту. Такое выражение лица Александр видел на опытах ученика инженера Теслы, которого удалило разрядом при демонстрации чудесных свойств природы тока. Фёдор Яковлевич быстро пришёл в себя в отличии от несчастного ученика Теслы, и кисло кивнул. Эффект неожиданности был потерян.

– Сожалею, но ничем не могу помочь. Я обещал её другим людям. – сказал Александр, полагая, что на этом разговор будет закончен. Он попытался встать, чтобы уйти, но фабрикант, потеряв вместе с надеждой, последние приличия, со всей страстью любовника, бросился к Александру на скамейку и настойчиво стал уговаривать продать ему рукопись.

– Продайте мне, я вас заклинаю всем святым… назовите цену! Я заплачу… Любые деньги… – молил он своим простуженным, хриплым голосом протягивая руки к лацканам пиджака Александра. Бывшему спортсмену без труда удалось перехватить его запястья и оттолкнуть надоедливого незнакомца. Он с удивлением посмотрел на худого измождённого старика. Тот сник, явно был не в себе, он тяжело дышал и, приложив руку к груди, тревожно озирался вокруг. Александру стало жалко его. «Как бы не помер». – подумал он, и подняв старика с лавочки, отвёл к ближайшему навесу кафе.

– Эта рукопись начальная часть единого целого. – отдышавшись под навесом и прийдя в себя сказал старик-фабрикант Фёдор Яковлевич. Он отказался от кофе, сославшись на больное сердце и попросил принести водки. – Монах Иероним проповедовал целибат и не имел детей. Он разделил свою закодированную рукопись среди троих выбранных им хранителей. У меня вторая часть рукописи… где-то ещё есть третья… Только составив вместе все три части можно вычислить место хранения сокровища.

– Золото Ацтеков? Сокровища тамплиеров?…– Александр улыбнулся понимая, что его разыгрывают.

– Нет, это Либерея.

– Что!?

– Библиотека Ивана Грозного. – Фёдор Яковлевич поднял принесённую стопку и привычным движением отправил её содержимое в просвет между закрученными усами и седой профессорской бородкой, затем продолжил немного осипшим голосом – Когда царь умер, Иероним перепрятал все книги. Всё трое хранителей знали кому монах вручил части рукописи. Мой прапрадед имел торговлю в Москве, вторым был инок Сергиева монастыря, твой предок, опричник Ерофей Кожемяка, получив дворянство, продвинулся при царе Борисе и стал воеводой при Пётре l. Его сын получил титул графа при Елизавете, дед отличился при Бородино, где ему было столько, сколько сейчас тебе. – фабрикант погладил свою бородку поглядывая на пустую стопку и увидев пробегающего мимо официанта попросил ещё водки.

– Что дальше? – спросил Александр, глядя вслед удаляющемуся халдею.

– Твой отец связывался со мной, как и все родственники троих хранителей. Это было неизменно на протяжении всех двухсот лет правления Романовых до настоящего времени – Фёдор Яковлевич поднял палец вверх как бы акцентируя сказанное и перешёл на шёпот:

– Все, кроме третьего хранителя, чья ветвь прекратила контакты после пожара Москвы 1912 года. – старик говорил тихо, наклонившись к молодому человеку с заговорщическим выражением лица и озираясь вокруг, словно боясь, что кто-то подслушает и поймёт его русский бред. Закончив экскурс в историю он спросил Александра:

– Кому ты обещал рукопись отца? Её можно вернуть?

Александр покачал головой, поняв теперь для чего отец отправил его к редактору.

– Увы, рукопись купила мне свободу.

– Погано. – сокрушённо покачал седой головой старик. – И сетку тоже… продал..?

– Какую сетку? – спросил я ничего не понимая.

–Так отец ничего не сказал тебе? – облегчённо вздохнул фабрикант и улыбнулся в усы.

– Ты поищи в бумагах отца… Она похожа на листки рукописи, только вместо букв у неё прорези. Это ключ к расшифровке… Они были намерено перепутаны, чтобы не возникло искушение узнать, то, что хранителю знать не положено. – Калашников раздражённо всплеснул руками. – Как жалко, что первая часть попала в чужие руки! Ну да ладно. Без ключа никому не расшифровать её, а я немедленно приму меры, чтобы моя часть не сгинула. – Фёдор Яковлевич протянул мне визитку и объяснил, где его искать в Париже. Раскланявшись он побрёл прочь по бульвару, сияя венчиком седых волос, держа шляпу на отлёте, и вскоре затерялся в толпе. Александр немного посидел переваривая полученную информацию и тоже отправился в редакцию. Там его уже поджидали.

В помещении, кроме Рене сидел спортивного вида мужчина в кожаных штанах и френче – вся Европа после вступления в войну предпочитала в моде стиль «милитари». Завершала наряд мужчины автомобильная кепка, из чего Александр заключил, что новенький спортивный «Пежо», стоящий у входа в редакцию, принадлежит хозяину кожаных штанов и этой кепки. Редактор как-то по-особенному поглядев на Александра, представил незнакомца голосом суфлёра из будки:

– Прошу любить и жаловать, Алeн Ришар.