В поисках любви

«Они ищут девушек. Но не маньяка. Ведь тел пока еще не нашли. И, если хотите знать мое мнение, они вряд ли их найдут»

«Почему? Выходит — убийцы может и не быть? Девушки могли просто сбежать из города?..»

«Нет. Просто я думаю, что маньяк не захочет с ними расставаться. Даже после того, как убьет, он будет считать их своими. Потому что любит. Но любовь эта граничит с ненавистью, толкающей его на убийства. Поэтому я прошу вас снова — будьте осторожны»

«Я буду»

Когда они найдут тела, сколько их будет? Мне страшно об этом думать, но мысли, будто назойливые мухи лезут в голову, заглушая жужжанием все остальные звуки. Я боюсь, что могу оказаться в списках пропавших. Мне кажется, что за мной ведется охота. А еще я все время слышу за спиной его слова:

«Вы свет, Оксана. Но время еще не пришло. Уходите»

Что это значит?

Достаю из сумочки, висящей на спинке стула, косметичку. Крашусь у зеркала, обильно подводя тушью глаза.

Боюсь, что ничего хорошего.

Простое совпадение.

Алым блеском мажу обветренные губы.

Все это простое совпадение. Этот человек был болен и мог наговорить что угодно. Все остальное я достроила сама…

Кидаю косметичку обратно в сумку и перехватываю волосы резинкой, превращая их в конский хвост. Подмигиваю зеркалу.

В чем лекарство от грусти?

Пожимаю плечами.

— Нужно меньше забивать голову всякой ерундой.

«Миры соприкасаются. И скоро станут единым целым…»

Глупости! Мир только один. И он передо мной.

«Принцесса умерла, и скоро настанет твой черед»

Чужой голос проникает в голову, словно холодная сталь. Острыми гранями касается мозга, и я чувствую, как в носу рвутся кровеносные сосуды. А через секунду горячие капли ползут по губам и падают вниз, сливаясь друг с другом в бордовые нити. Словно нанизанный на леску бисер.

— Господи…

Зажимаю нос пальцами, вскидывая голову вверх.

«Глупая надменная сука, ты так ничего и не поняла?»

Ищу в сумочке бумажные салфетки. Красные ручейки ползут по запястью, пропитывая рукав.

«Поганое отродье! Настанет время, и я вырву из твоего трупа все кишки!»

«Тебе не обмануть нас, шлюха! Ты такая же шлюха, как твоя мать! Тебе не спрятаться!»

Выдергиваю пару салфеток из упаковки и прижимаю к носу, останавливая кровь. Сажусь на диван, чтобы не упасть.

Снова эти голоса. Мужские, женские, детские. Они врываются в голову, словно северные ветры. От них мне всегда холодно. Потому что я чувствую, как все они меня ненавидят. Это подданные короля, отца и отчима принцессы. Тьма мучает их, и они выплескивают свою ненависть на меня. Я была их последней надеждой. Жаль, что это всего лишь сказка, живущая в моей голове.

Завтра все прекратится. Нужно лишь потерпеть.

Смотрю в задумчивости на тонкую струйку дыма, вьющуюся из консервной банки.

Если бы все это было правдой, сколько миров могло бы существовать? Сколько параллельных реальностей, почти неотличимых от нашей, и совсем иных, абсолютно непохожих? Думаю, человечеству не известны подобные цифры. Их было бы очень много.

Улыбаюсь, все еще прижимая салфетку к носу.

— И в каждом из миров живут мои двойники, которые считают двойником меня. Но все мы неразрывно связаны…Да уж…Болезнь прогрессирует, солнце. Как сказала бы Алька — ты в полной жопе.

Все заканчивается. Наступает время встретиться со своими детскими страхами лицом к лицу. Они обретают плоть и выходят из темноты. Тянутся окровавленными руками к моему горлу.

Не убояться зла. Так нас учила религия этого мира.

Поэтому я смело смотрю в горящие ненавистью глаза. Знаю — смерти не будет.

Обряд изгнания демонов начинается…

— Вообще-то я редко вожу машину. С возрастом все становится сложней. Но сегодня особый случай.

Волшебник держит руль двумя руками, вглядываясь в лобовое стекло. Дорога впереди чиста, лишь несколько обогнавших нас иномарок стремительно штурмуют горизонт, перемигиваясь красными огоньками фар.

— Нам торопиться некуда, — замечает мой тоскливый взгляд.

За окнами высотные здания города сменяются обшарпанными трехэтажками, не знавшими капитального ремонта долгие годы. Они разваливаются прямо на глазах, готовясь к неминуемому сносу — грустные старики, со сгорбленными спинами, прожившие всю жизнь на окраине. У них не хватит сил тягаться с молодежью, чьи красивые каменные фигуры высятся над землей, погружая ее в тень собственного величия.

Ничто не вечно, думается мне. Те рабочие, что строили эти дома, давно уже сами превратились в дряхлое старичье с изгрызенной червями памятью. Они и не помнят, что когда-то были здесь, и собирали дома из серого шлакоблока, словно конструктор. Не знают, что сыновья и внуки, вооружившись современной техникой, спешат сюда, чтобы разрушить все их труды и возвести на пыльных обломках величественные памятники архитектуры.

Людям свойственно забывать. В этом наша природа.