В поисках любви

– Вы отлично понимаете меня, на самом деле их просто не существует, это не более чем мошки, которые вьются вокруг лампочки, которую кто-то неизвестно зачем зажег. Разве вы можете любить мошек?

– Ну, если уж любить, то любить надо всех, – усмехнулась неожиданно для себя Юлия. – Но я так понимаю, что вы мошкой себя не считаете? И, пожалуйста, встаньте с колен, мне так неудобно разговаривать с вами.

Лукомский послушно вновь принял более привычное для себя вертикальное положение. Затем сел на диван. В его руках снова оказались бутылка и стакан.

– Вы будете сожалеть о своем поступке, – сказал он.

– Почему вы так думаете?

– Мы призваны спасти друг друга.

– Спасти от кого?

– Разве вы не понимаете?! От самих себя. Ведь вы боитесь долго оставаться в одиночестве?

– Иногда да.

– Поверьте, этот страх в вас будет усиливаться. Я через это уже прошел. Я могу рисовать. А как вы будете убегать от самой себя?

Юлия неопределенно пожала плечами. Она тоже задавала себе этот вопрос, может быть только не в столь категоричной форме.

– Я что-нибудь придумаю.

Лукомский усмехнулся. Он выглядел каким-то понурым, и Юлия с удивлением поймала себя на том, что ей даже немного жалко его. Вот уж воистину неисповедимо женское сердце.

– Нам нужно отобрать картины, – сказала она.

Лукомский как-то мутно взглянул на нее и махнул рукой.

– Какая разница?! Они проглотят все. Главное, чтобы им указали, чем надо восхищаться.

– Тогда я пойду. Вы не откроете дверь? – с некоторой опаской сказала она.

Лукомский достал ключ из кармана и протянул его ей.

– Откройте сами.

Юлия поспешно отворила дверь, но перед уходом бросила на художника прощальный взгляд. Лукомский смотрел на нее, в руке у него был зажат стакан, в котором плескался коньяк.

Глава 16

Это была странная мысль, но Юлия никак не могла избавиться от нее. Юлия ехала домой, и она, словно назойливая муха, постоянно жужжала в голове: ее брак с Максимом на грани распада.

Она не могла понять, почему то, что случилось в мастерской художника, привело ее к этому убеждению. У нее с Максимом не было ни ссор, ни каких-то других противоречий. Да, она едва не изменила ему, но в последний миг смогла пересилить себя, оттолкнуть змея искусителя. А потому она вправе считать, что ничего плохого не произошло. И все же она не могла отделаться от ощущения, что ее супружеской жизни угрожает серьезная опасность.

Пока не поздно, надо исправлять положение, думала она. Но как? Распад ее семейной жизни происходит на таком тонком уровне, что она сама не в состоянии понять, где расположен источник появления этих ощущений. Но то, что они есть и то, что они весьма сильные, в этом нет никаких сомнений.

«Я должна поговорить с Максимом», – несколько раз повторила она одну и ту же фразу. То, что разговор был необходим, она не сомневалась. Проблема заключалась в другом; она никак не могла определить, о чем они должны поговорить.

Юлия приехала домой, раздираемая сомнениями. Максим уже вернулся с работы и ждал ее. Она взглянула на него и прочла в его глазах вопрос; он явно хотел узнать, где она была.

Юлия решила сказать правду, но не всю.

– Меня просила Довгаль поехать к Лукомскому, отобрать картины на его выставку. Я тебе говорила.

– Ну как, отобрала?

– Нет, я решила, что я не могу взять на себя такую ответственность. Я не считаю, что настолько хорошо разбираюсь в живописи. Ты, наверное, устал, хочешь есть, я сейчас приготовлю.

– Успеем, посиди со мной. Я попил чаю, не обязательно каждый вечер наедаться.

Это предложение немного удивило Юлию, но и обрадовало. Ей совершенно не хотелось готовить. И, кроме того, несколько необычное поведение мужа слегка заинтриговало ее. Может быть, он тоже чувствует необходимость поговорить с ней?

Юлия села рядом с ним на диван, Максим обнял ее за плечи, потерся носом о ее щеку.

– Знаешь, мне все говорят, что у меня жена – необыкновенная женщина.

Юлия сделала удивленное лицо.

– И кто говорит?

– Многие. Сегодня – Довгаль. Мы с ним полчаса проговорили о тебе.

– Вот уж не думала, что я его так интересую. Разве я могу сравниться с его женой?

– Она, конечно, очень красивая, но в ней ощущается какая-то искусственность. Когда я с ней общаюсь, у меня всегда возникает чувство, что я говорю с неживым человеком. У тебя такого не бывает?

– Отчасти. Но она умна.

– Не спорю. Ну и что? У нее скучный ум.

Юлия удивленно посмотрела на мужа; как точно и метко он охарактеризовал ее. Если честно признаться, она не ожидала от него такой тонкости в оценке.

– Знаешь, о чем я еще подумал, мы как-то в последнее время стали скучно жить. Ездим только в загородный клуб. А почему бы нам не повеселиться в середине недели. Посидим в ночном клубе, выпьем вина, потанцуем. Ты ведь великолепно танцуешь. Я очень люблю смотреть, как ты это делаешь.

– Здорово, в самом деле, поехали. У меня в последнее время тоже возникло чувство, что мы как-то засиделись на одном месте. Словно узники, никуда не выезжаем.

– Прекрасно. Тогда одеваемся и едем.