В поисках любви

– Если бы ты только знала, как мне наплевать на все твои рассуждения, да и на тебя тоже. Я хочу только одного – вернуть свое положение, свои деньги, акции. Про тебя я теперь понял все. Я ненавижу тебя. Впрочем, какое это имеет значение? – он встал, но как-то неуверенно, шатаясь, словно пьяный. – Я поеду, надеюсь, в следующий раз мы увидимся только в суде на бракоразводном процессе. Хотя процесса не будет, детей мы не завели, а имущества у нас больше нет. Или ты претендуешь на то, что осталось тут?

– Я ни на что не претендую, Максим.

– Честная бедность, это я слышал, но никогда в это не верил. – Бедность не может быть честной. Впрочем, и богатство тоже, – усмехнулся Максим. Он сделал несколько шагов в сторону двери, но едва не упал. Юлия невольно посмотрела на стол, где стояла бутылка, и только сейчас обнаружила, что она почти пуста.

– Максим, тебе нельзя садиться за руль. Переспи сегодня здесь.

– С тобой? Ну, уж нет, хватит. И вообще, пошла ты… – Он смачно выругался и уверенно покинул дом. Еще через пару минут Юлия услышала, как отъехала машина. Юлия не могла скрыть от себя, что испытывает облегчение, разговор с Максимом измотал ее. Внезапно она подумала о том, что операция Менделю скорее всего уже завершена. Как жаль, что она не знает домашнего телефона Станислава Алексеевича, она могла бы позвонить и справиться о том, как все прошло. И заодно услышала бы его голос. Внезапно он как бы сам собой зазвучал в ее ушах, и Юлия даже вздрогнула от неожиданности; так явственно она расслышала его интонации. И внезапно неприятный осадок от только что завершившейся сцены почти полностью растворился, и ею почему-то овладела уверенность, что с Менделем все в порядке.

Глава 21

Менделя выписали из больницы через три недели. Юлия приехала за ним на такси. Он был довольно бодр, хотя и слаб. Она надеялась, что увидит Станислава Алексеевича, но была не его смена, и хирурга не оказалось больнице.

Опираясь на нее, Мендель вышел из больничного корпуса на крыльцо. Увидев такси, он удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Они сели, и машина тронулась в путь.

Дорога заняла полчаса, в течение которого они почти не разговаривали. Мендель сидел на сиденье, погруженный в собственные мысли, и Юлия не мешала их течению своими расспросами. Впрочем, ей не особенно хотелось говорить, она знала, что у них еще будет достаточно времени, чтобы все обсудить. Хотя она навещала его все эти дни до выписки, но ничего из того, что произошло в ее жизни за последние недели, она ему не рассказывала.

Мендель вошел в свой дом и с удивлением остановился, как бы не веря той картине, которая открылась его глазам.

– Здесь такой порядок. Даже не представлял, что в этом доме может быть так здорово. Это вы его навели?

– Вам нравится?

– Я никогда не умел наводить порядок. Может, это прозвучит странно, но меня всегда это мучило.

Юлия улыбнулась.

– Садитесь. Сейчас будем ужинать.

– Вам не надо идти домой?

Юлия помолчала, словно собираясь с мыслями.

– У меня нет дома. Я должна вам кое-что объяснить. Я рассталась с мужем. Он разорился из-за меня и больше не захотел со мной жить. Чтобы как-то поправить дела, он продал этот замок, – кивнула она на окно, – а мне сказал, чтобы я убиралась. Вот я и убралась.

– И когда это случилось?

– Неделю, как я бездомная.

– И где же вы жили?

Юлия чуть помедлила с ответом.

– Тут, у вас. Вы не против этого?

– Я только рад, что моя развалюха вам пригодилась.

– Да, и очень сильно пригодилась. И знаете, мне здесь даже понравилось.

Мендель хмыкнул.

– Как же вы теперь собираетесь жить?

– Как все. Пойду работать. Я уже договорилась со своей конторой, где трудилась до замужества. Как ни странно, но они обрадовались, что я пришла к ним наниматься снова, сказали, что я весьма ценный работник и что они жалели, когда я уволилась. Вот так. Я и не подозревала, что оставила в их душах столь глубокий след. – Юлия засмеялась.

– Но вы понимаете, это совсем другая жизнь, не та, к какой вы привыкли.

– Знаете, Михаил Моисеевич, наверное, это странно, но я ни о чем не жалею. Мне сейчас гораздо легче, чем это было совсем недавно. Кажется, я стала другим человеком. Хотя при этом я абсолютно не понимаю, что со мной произошло. Я чувствую себя такой дурочкой.

– Это не так, на самом деле вы сделали огромный рывок вперед. Это вас окружают дураки, которые все знают, понимают, что и как надо делать. Но в них нет ни грамма собственного ума, в них все от начала и до конца заемное. Вы кажитесь себе дурочкой потому, что вы потеряли этот заемный ум и чувствуете на его месте пустоту.

– Пустоту я действительно чувствую, – улыбнулась Юлия. – И мне кажется, что больше ничего, кроме пустоты, я не чувствую.

Мендель внимательно посмотрел на нее и вдруг тоже улыбнулся.

– Не расстраивайтесь, это целебная пустота. Для того, чтобы обрести ум, на самом деле нужно его потерять. Вы устранили из жизни то, что вам мешало. Так редко люди отваживаются на такой поступок.

– Я тоже не отваживалась, у меня это произошло само собой.