В поисках меча Бога Индры

– Жаворонок, може перьдохнем, – произнёс Соловей, обращаясь к обавнику. – Зане минуем энтову елань, и зачнётси гай, у там уймища крыниц, а вжесь у одном така вкусна да прозрачна водица, никак ею не напьешьси. Мы туды усяк раз с Пересветом заёзжаем коли нужда у Гарки бываеть трюхать.

– Неть, ня будём востунавливатьси, – замотал головой Жаворонок и стал похож на коней, кои потряхивая гривой, разгоняли донимавшу их мухоту. – Нам надоть до ноченьки докатить у Гарки. Пить хошь, возьми кубыню да испей, а кони и так давеча пили, потерпять… ужотко вони и не больно хотють пить.

– Не-а… вони хотють, – вступил у говорок мальчонка, припоминаючи як балякали меж собой кони, жёлая зайтить у лесок и напитьси. – Крепыш и Лис тоже хотють пить.

И Борилка просияв вулыбкой вуставилси на солнечного Бога Ра, которого тяперича, приобретя силу Ясуней, мог зреть таким, каковым Асур и был на самом деле. Не просто светозарным впечатляющим колом, не просто солнечным жёрновом, а мощным, ражим, хотя вже и пожилым, мужем. Ра крепко сжимаючи златы поводья у руках, стоял на солнечном возу с чётырьмя мельничными жёрновами заместо колёс, да высокими бортами, украшёнными сказочными рязными изображениями земель, гор, рек и озёр Бел Света, тока усё жёлто-редрым светом сияющее. Воз тянули четыре огромных пыхающих златым светом вола, нясущи мощны, чуток загнуты назадь, длинны рога. Сам Бог, был оченно красив, а его тёмно-сини очи смотрели на мальчишечку сице по-доброму, шо чудилось Борилки, Асур поглядываючи на негось ласковенько ему вулыбаитси… ему… такому простому бероскому отроку… Иноредь Ра встряхивал своими златыми кудрями волосьев, и тадыличи позадь головы евойной ищё ярче загоралася восьмиконечна звёзда, точно свёрху описанная солнечным колом, символ самого Сварога. У та звёзда вспламенялася лучисто и яро, направляючи на землю-матушку свет и полудённый жар.

– Ну, ано ежели вони и хотють пить, – молвил недовольным гласом обавник. – Так пущай терпять… Занеже ночью ны хоть у Гарки и пустять, потомуй как ворота там не затворяють, но ваявода ужось точнёхонько ня приметь. Ведь то ему без надобности… ны видеть.

– И то правду гутаришь, Жаворонок, – согласно закивав, отметил Соловей. – Оно надоть нам к няму попасть, а не ему к нам. Но-но… – понудил Соловей присмиревших и будто взгрустнувших коней, оные токась появилось краснолесье, вже жёлали направить свову поступь прямо к журчащему, идей-то близёхонько родничку. Обаче, скумекав, шо поить их ня будуть возмущенно затрясли головами и обидчиво заржали.

А укачиваемый, медленно трюхающей сноповозкой, Борилка вулыбалси у ответь такому щедрому солнечному Богу Ра, и покачиваясь управо да лево, наслаждалси летним жаром, и утишившейся душой. Вмале вон сомкнул очи и задрёмал… И снились, чистому душой, мальчоночке дальни грады, скрывающиеся за могутными деревянными тынами, хоронящиеся идей-то там… заоблачными далями.

Ну, а внегда малец пробудилси, Ра ужотко направил свой величественный воз ко пределу небосвода, тудысь идеже край небушка сходилси со краем зелёных пожней, лесов и лугов. Борила раскинув руки у сторону потянулси, да широко зевнув, поднялси с соломы, шо устилала дно сноповозки. Вусевшись тама вудобнее вон неторопливо убрал кугиклы у раскрыту котомочку, связав её снурком и огляделси.

Сноповозка подъезжала ко Гаркам, потому как ноне повдоль езжалой дороги, лёжали поля ржи, пошеницы, овса и гречи. В энтом году весна зачилась ранёхонько и часть зёрна вже була у молочке, то есть стёбли злаков снизу пожёлтели, а верхни казали ащё зеленцу. Посему на неких полях трудились люди, вубирая то зерно у молочке, и лёжали там витые снопы, да скирды соломы, одначе, больша часть пожней покуда была не тронута и ждала свово времечка, кады злаки стануть златого, як солнышко цвета. Там же иде задалась страда виднелись образы мужей, жён, младых парней и девиц да мёлькали пошеничны головки отроков и деток, помогающих старчим. Поля стелились удаль на много… много саженей уперёдь да бока, а там идей-то в отдалении, подымалися ражие, высокорослые, оберегающие не преступными стенами, те людски посевы, лесны дубравы.

Невдолге Борила, усмотрел, оставшуюся позадь них и нямного левей, сторонь зелёноватой ветви боляхной речки, крупну деревеньку, у которой зрелось множество изб. Отрок, вытянув шею, хотел було их сосчитать, кадысь ево окликнул Соловей:

– Глянь-ка Борилушка, вон тудыличи, впредь, то и есть Гарки.